Инна Тронина - Людоеды

Трепеща ноздрями, как необъезженный конь, он, казалось, злился на медлительность автомобиля. «Лада» стремительно и легко несла их вдоль зажатого в камень канала по направлению к Финскому заливу. Андрей вёл машину играючи, как делал абсолютно всё. Он успевал перекурить, послушать переговоры по рации и отдать несколько распоряжений членам своей группы, сидящим в засаде у пивных ларьков на Лесном проспекте.

– Нет, на Гутуевский, – ответил он, немного погодя.

– На Гутуевский? – Турчин даже протёр кожаной перчаткой ветровое стекло.

В обе стороны от Обводного канала уходил проспект Газа, вновь ставший Старо-Петергофским. Оставалось только доехать до речки Екатерингофки и проскочить мост.

– Я там, между прочим, один раз был, – вспомнил Саша. – Чей-то день рождения отмечали в «Бригантине».

– Не чей-то, а мой! – ввернул Грачёв. – Сильно выпил, что ли?

– Извини, – смутился Турчин. – Это, вроде, давно было?

– Допустим, шесть лет назад. Ты тогда из Москвы приехал и познакомил меня с Аллой.

А-а, точно! – обрадовался Турчин. – Прости, совсем из головы вон.

– А ещё супершпионом хотел стать! – поддразнил его Всеволод. – Ты тогда учил всех собравшихся много пить и не пьянеть. Жалел, что у тебя с собой нет оружия, а то бы показал, как стреляют после пол-литра водки настоящие шпионы. Короче, надо рюмку на голову поставить и глаза закрыть, чтобы умирать не так страшно было…

– Да ну тебя! – порозовел в полутьме Турчин. – Неужели я действительно нёс такую ахинею?

– Истинно так! – безжалостно припечатал его Грачёв. – Потом бармен слёзно просил больше тебя не приводить – испугался. Андрей, скоро приедем?

– Минутку ещё потерпеть можешь? – Озирский, прищурившись, смотрел вперёд через расчищенное «дворниками» лобовое стекло.

То, что Озирский даёт осведомителям задания, Турчин понял уже у Петуховой. Теперь агенты будут подчиняться и им – Саша знал этот закон. Подрулив к освещённой изнутри «Бригантине», Озирский нажал на клаксон. Совершенно не обращая внимания на шатающихся вокруг ресторана дюжих пьяных молодцев и хохочущих шлюх, он сигналил и сигналил, пока к автомобилю не подбежал молодой человек с дореволюционными остренькими усиками.

Наклонившись к машине, он сказал:

– С наступающим вас! Нужно что-нибудь?

– И тебя также, – ответил Андрей. – Садись к нам, Витольд, я тебе всё объясню.

Молодой человек, пальцами ослабив затянутый на горле белый шарф и подобрав полы длинного кашемирового пальто, втиснулся на заднее сидение – рядом с Турчиным. Андрей тут же выключил свет в салоне.

– Как поживаешь? – Он протянул Витольду пачку сигарет.

– Да ничего, спасибо.

Парень взял две штучки. Одну он закурил, другую спрятал в карман.

– Работаешь? – хмыкнул Озирский.

– А как же!

– Всё на Кондратьевском?

– Да, пока там фарт идёт, – лаконично объяснил молодой человек.

– Вилениус Витольд Арсеньевич, – представил его Озирский. – О его подвигах расскажу потом, а сейчас дадим-ка ему задание. Только вы пока посидите тут немного. А я схожу, позвоню.

Озирский, выразительно взглянув на коллег, вылез из-за руля и направился к телефонной будке. Публика до того перепилась, что вряд ли могла узнать Андрея, даже если там были его знакомые. Витольд Вилениус задумчиво выпускал колечки дыма из узких ноздрей и был невозмутим, как сфинкс.

Всеволод не выдержал:

– Витольд Арсеньевич…

– Да?… – с готовностью отозвался Вилениус.

– Давайте без обиняков, ладно? Вы, как я понял, не совсем законно добываете хлеб насущный. Не будем вдаваться в детали. Меня сейчас интересует другое – почему вы лично работаете на Андрея? Он вам платит?

Витольд выпустил ещё несколько колечек. Потом протянул руку между двумя передними сидениями – к пепельнице. От него сильно пахло импортным кипарисовым одеколоном.

– Это я ему плачу, добровольно. Долг отдаю.

– За что? – спросил Турчин.

Он сидел, прикрыв глаза, и разноцветные лучики от ярких праздничных огней образовывали причудливый узор.

– Год назад у метро «Пролетарская» моего брата сильно порезали. Шесть ножевых ранений, из них одно – в селезёнку. Не буду рассказывать всю историю, это вам будет не интересно. Конон умирал реально. У нас с ним разные группы крови, к сожалению. Я дал бы ему сколько угодно, но моя не подходила. – Витольд снова затянулся. – У меня, кроме брата, никого больше нет. Это было глухой ночью. Его привезли в больницу. Шарага занюханная, крови вообще никакой, а доноры СПИДа боятся. А тут раз Андрей приехал, какого-то своего ханыгу проведать. Тот при задержании спьяну навернулся вместе с «тачкой» и лежал рядом с братом. «Секунды» уже прошли. По городу не объявишь, что редкая группа требуется. Да и кто даст взрослому жулику?