Алексей Ходорковский - Медвежья пасть

Я кивнул.

– Я никому не верю, мне нужен человек, который будет смотреть за работой милиции, что они делают, как ищут убийц. Да и вообще ищут ли. Разбираться с прокуратурой. Брат, большой человек был. Вы представителем нашей семьи будете, мы же теперь потерпевшие. Имеем мы право адвоката нанять?

– Конечно, Валерия Владиславовна, Вы имеете право на адвоката.

Изотова приподняла брови. Взгляд стал колючим. Я следил за меняющейся мимикой.

– Сколько Вам лет Алексей Львович?

– Сорок.

– Хороший возраст для адвоката. В тридцать есть прыжок, но еще нет опыта. В шестьдесят есть опыт, но уже нет прыжка. В Вашем возрасте еще есть прыжок и уже есть опыт.

– Да, я слышал это высказывание о балетных, но с ним можно поспорить. Пианист Вэн Клайберн, покорил весь мир в восемнадцать, а в пятьдесят вышел в тираж. Вот Вам и опыт и прыжок.

– Да, исключения бывают. Ну, так Вы и согласны быть поверенным нашей семьи? Поможете нам? О гонораре не беспокойтесь, я человек обеспеченный, торговаться не буду. Все текущие расходы, в разумных пределах, также будут Вам возмещены. Брат был единственным самым близким мне человеком на этом свете. Никого не осталось…

– Валерия Владиславовна, помочь Вам сейчас не сможет никто, брата не вернуть. Вы должны четко понимать, что адвокаты преступлений не раскрывают – это только в книгах и кино. У нас нет ни оперативных возможностей уголовного розыска, ни прав следователя. Если Вы твердо решили нанять меня в качестве адвоката, то я со своей стороны гарантирую защиту ваших интересов. Постоянный контакт с оперативниками уголовного розыска и экспертами. Жужжать над ухом следственной бригады и не давать им расслабляться мы с помощником сможем! А теперь, расскажите, пожалуйста, от кого вы узнали об убийстве, подробно о брате, его работе, семье. Я включу диктофон, если Вы не возражаете.

– Не возражаю. Надеюсь, у Вас есть запасные батарейки?! Думаю, рассказ будет долгим. Даже не знаю с чего начать…

Два часа, три чашки черного кофе и история жизни известного всей Москве ученого, выдающегося конструктора, лауреата всевозможных премий, любимца женщин предстала перед моими глазами.

Штаб опергруппы находился в помещении Ленинградского УВД Москвы. Большая неуютная комната, заставленная разноцветными железными ящиками, из которых торчали толстые связки ключей с рельефными металлическими бородами. Ящики именовались сейфами и служили хранилищем секретов Московского Уголовного розыска. Кроме сейфов в комнате были расставлены шесть черных столов и десяток стульев. Вот и вся обстановка. Стены были увешены фотографиями с места происшествия. В комнате находилось человек десять – двенадцать. Группу возглавлял начальник убойного отдела с Петровки полковник Серегин. Кроме одного человека, все собравшиеся были мне не знакомы. Я хорошо знал майора милиции Константина Артемьева, начальника уголовного розыска Ленинградского УВД Москвы. Мы пересекались по одному уголовному делу и сдружились. Костя был толковый парень с хорошим академическим образованием, любил бокс и женщин. Любовь к боксу, видимо, и сблизила нас. Мы были почти одногодки, оба бывшие боксеры и большие почитатели этого великого искусства боя. Косте было 38 лет, высокий, упитанный блондин с большими карими глазами, всегда модно и со вкусом одет. Он был больше похож на импозантного театрального администратора, вальяжно вылезающего из личной, по тем временам престижной, семерки «жигулей», чем на одного из лучших в Москве оперативников Уголовного розыска. К нему – то я и подсел, на уже начавшемся оперативном совещании. Говорил Серегин. В лицо он меня знал, поэтому внимания моей опоздавшей персоне уделять не стал, и продолжал выкладывать первичные версии совершенного преступления. Я ощутил нервозность окружающих. По репликам можно было определить состав команды. Костяк – сотрудники уголовного розыска. У окошка сидел и помалкивал следователь прокуратуры, усталый и не выспавшийся, видимо отработавший сутки на осмотре места происшествия. За соседним столом перебирал фотографии эксперт – криминалист. О чем – то в полголоса спорили генерал из транспортной милиции и представитель оперативной службы. У входной двери стоял полковник из промышленной милиции и что – то писал в блокнот.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.