Раймонд Чэндлер: Детектив США. Выпуск 9

Я положил телеграмму на стол рядом с собой, а Кингсли вручил мне большой и очень четкий моментальный снимок на лощеной бумаге, на котором были изображены мужчина и женщина, сидящие на песке под пляжным зонтом. Мужчина в плавках, на женщине что-то вроде очень вызывающего купального костюма из плотной белой ткани. Бойкая блондинка, молодая, стройная, улыбающаяся. Рядом с ней — крепко сбитый смуглый красавец с эффектными плечами и бедрами, прилизанными темными волосами и белыми зубами. Рост шесть футов, призвание: разрушитель семейных очагов. Руки, созданные для объятий, все содержимое мозгов написано на лице. Он держал в руке темные очки и улыбался в объектив уверенной профессиональной улыбкой.

— Это Кристэл, — сказал Кингсли, — а это Крис Лейвери. Пусть она имеет его, он имеет ее, и гори они оба синим пламенем.

Я положил снимок на телеграмму.

— Вот и хорошо, тогда за чем же дело стало? — спросил я его.

— У нас там в горах нет телефона, — сказал он, — и вечеринка, ради которой она собиралась приехать, была пустяковая. Поэтому до получения телеграммы я не больно ломал себе голову. Телеграмма тоже не слишком меня удивила. Кристэл и я — между нами давно уже было все кончено. У нее своя жизнь, у меня своя. Деньги у нее есть, и немалые. Примерно двадцать тысяч в год от семейного акционерного общества, которому принадлежат богатые нефтеносные участки в Техасе. Она крутит с кем попало, и я знал, что Лейвери один из ее избранников. Правда, я слегка удивился, что она решила всерьез выходить за него замуж, он ведь всего лишь профессиональный юбочник. Но общая картина пока выглядела нормально, вы понимаете?

— А дальше что?

— Следующие две недели — абсолютно ничего. Потом «Прескотт-отель» в Сан-Бернардино сообщает мне, что у них в гараже стоит невостребованный «паккард-клиппер», зарегистрированный по моему адресу на имя Кристэл Крейс Кингсли, и что, мол, с ним делать. Я сказал им, пусть себе стоит, и послал им чек. В этом тоже не было ничего особенного. Я решил, что она все еще не вернулась в Калифорнию и что если они вообще уехали на автомобиле, то это была машина Лейвери. Но позавчера я повстречал Лейвери перед «Атлетическим клубом», это здесь на углу. Он сказал, что понятия не имеет, где может быть Кристэл.

Кингсли бросил на меня быстрый взгляд и выставят на стол бутылку и два стакана цветного стекла. Он наполнил стаканы и придвинул один из них мне. Разглядывая свой стакан на свет, он медленно произнес:

— Лейвери говорит, что не уезжал с ней, не видел ее уже два месяца и ни в каком виде с ней не общался.

— И вы ему поверили?

Он хмуро кивнул, выпил свой стакан и отодвинул его в сторону. Я пригубил свой. Это было шотландское виски. Не самого лучшего розлива.

— Если я ему поверил, — сказал Кингсли, — и, возможно, зря поверил, то вовсе не потому, что ему можно доверять. Отнюдь. А потому, что этот никчемный сукин сын считает высшим шиком валять жен своих друзей и похваляться этим. Уверен, он был бы счастлив выше крыши, будь у него возможность подпустить такую шпильку: что он сманил мою жену, и она готова оставить меня с носом. Я знаю котов этой породы, а уж этот экземпляр и подавно. Он работал у нас недолгое время, и вечно с ним были неприятности. Он даже нашей уборщице проходу не давал. А тут, в придачу ко всему, еще эта телеграмма из Эль-Пасо, я сам ему о ней сказал — какой же ему резон отпираться?

— Может, она сама решила отшить его, — заметил я. — Это задело бы самое чувствительное его место — его комплекс Казановы.

Кингсли приободрился, но не очень. Он покачал головой.

— И все же я ему верю. Больше чем на пятьдесят процентов, — сказал он. — И вам придется доказать мне, что я был неправ. Это одна из причин, почему я обращаюсь к вам. Но есть тут еще один, очень неприятный аспект. У меня здесь отличная работа, но, как у всякой работы, у нее есть свое «но». Я не могу себе позволить скандал. Я вылечу отсюда в двадцать четыре часа, если моя жена будет замешана в истории с полицией.

— С полицией?

— Помимо прочих своих развлечений, — с горечью сказал Кингсли, — моя супруга иногда балуется кражами в универсальных магазинах. Думаю, это какая-то разновидность мании величия, и проявляется она тогда, когда Кристэл слишком глубоко заглядывает в бутылку. Как бы то ни было, с ней это случается, и у нас уже было несколько отвратительных сцен в кабинетах управляющих универмагами. До сих пор мне удавалось замять дело, обходилось без протокола, но если что-нибудь в этом роде случилось в чужом городе, где никто ее не знает… — он развел руки и хлопнул ладонями по столу, — тогда ведь и до тюрьмы может дойти, верно?