Лоуренс Блок: Когда закроется священный наш кабак

Скип взял сигарету в рот и нащупал зажигалку. Он уронил ее и, когда наклонялся, чтобы подобрать, случайно загнал ее под стол. Касабиан положил руку ему на плечо, чтобы успокоить, потом зажег спичку и дал прикурить. Билли Киген опустился на пол, посмотрел вокруг и нашел зажигалку.

— Ты знаешь, во сколько ты мне обошелся? — спросил Скип.

— Я стоил тебе двадцать тысяч, а Джону тридцать.

— Ты стоил мне двадцать пять. Сейчас пять тысяч я должен Джону, и он знает, что получит их обратно.

— Как скажешь.

— Ты стоил нам пятьдесят тысяч чертовых долларов, только для того, чтобы самому остаться с семью. О чем я говорю? Ты стоил нам пятьдесят тысяч долларов, чтобы самому остаться ни с чем.

— Я же говорил, что моя голова не для бизнеса.

— У тебя совсем нет головы, Бобби. Тебе были нужны деньги, ты мог бы продать своих друзей Тиму Пэту за десять тысяч. Это обещанная награда, которая на три тысячи больше, чем ты получил.

— Я не мог их предать.

— Нет. Конечно нет. Но ты смог пустить меня и Джона по ветру, верно?

Бобби пожал плечами.

Скип бросил сигарету на пол и наступил на нее.

— Тебе нужны были деньги, — сказал он, — почему ты не пришел и не попросил их у меня? Ты мог бы просто рассказать мне все это? Ты мог бы прийти до того, как залез в это дерьмо. Или, если уже влез и тебе нужны были деньги, мог бы прийти ко мне.

— Я не хотел просить у тебя деньги.

— Ты не хотел просить у меня. Значит, украсть у меня — это нормально, а просить ты не хотел.

— Да, все правильно, Артур. — Бобби откинул голову назад. — Я не хотел у тебя просить.

— Я тебе когда-нибудь отказывал?

— Нет.

— Я тебя когда-нибудь упрекал?

— Да.

— Когда?

— Все время. Пусть актер немного поиграет в бармена. Пусть актер немного постоит за стойкой, будем надеяться, что он нас всех не разорит. Ты всегда много шутил по поводу моей профессии. Я — твоя маленькая заводная игрушка, твой чертов домашний актерчик.

— Ты же не думаешь, что я не воспринимал твою профессию всерьез?

— Конечно не воспринимал.

— Не могу поверить, что слышу это. То дерьмо, в котором ты играл на 2-й авеню, чертов Стриндберг, — сколько людей я привел посмотреть эту пьесу? Во всем зале было двадцать пять человек зрителей, и двадцать из них привел я.

— Чтобы показать своего домашнего актеришку. «То дерьмо, в котором ты играл...» Вот как серьезно ты относишься к моей игре, малыш Скиппи. Это настоящая поддержка.

— Я не могу поверить в это. Ты ненавидишь меня, — Скип оглядел всех нас. — Он ненавидит меня.

Бобби просто смотрел на него.

— Ты сделал это, чтобы отыграться на мне. Вот и все.

— Я сделал это из-за денег.

— Я бы дал тебе эти чертовы деньги.

— У тебя я не хотел их брать.

— Ты не хотел их брать у меня. А откуда они, по твоему мнению, пришли, подонок? От Бога что ли? Ты думаешь, они упали с неба?

— Я посчитал, что заслужил их.

— Ты что?

Бобби пожал плечами.

— Как уже сказал, я посчитал, что заслужил их. Я их заработал. Я провел с тобой уйму времени с того дня, как выкрал те книги. Я был с тобой в ту ночь понедельника, все время на сцене. А ты ничего не заподозрил. Это не самая худшая игра, которую кто-либо когда-либо устраивал.

— Просто актерская игра.

— Ты можешь посмотреть на все с этой стороны.

— Иуда тоже очень неплохо сыграл. Его выдвинули в номинацию на «Оскар», но он не смог присутствовать на церемонии вручения.

— Из тебя вышел очень забавный Иисус, Артур. Ты не подходишь на эту роль.

— Я не понимаю. — Скип мрачно смотрел на Бобби. — Тебе даже не стыдно.

— А это сделало бы тебя счастливым? Немного притворного стыда?

— Ты думаешь, что все правильно? Правильно подвергнуть лучшего друга таким испытаниям, стоить ему кучу денег? Правильно украсть у него?

— А ты никогда не крал, верно, Артур?

— О чем ты говоришь?

— А как у тебя оказались двадцать тысяч, Артур? Что ты делал, экономил на завтраках?

— Мы скрывали доходы, это ни для кого не секрет. Ты имеешь в виду, что я обкрадывал правительство? Покажи мне кого-нибудь, кто так не делает.

— А как ты получил деньги, чтобы открыть этот бар? Как ты и Джон смогли открыть его? Тоже утаивали доходы? Чаевые, которые не указывали в декларации?

— Ну и?

— Чушь! Ты работал барменом у Джека Болкина и греб там обеими руками. Только что пустую тару не сдавал. Ты столько там нахапал, что просто диву даешься, как Болкину не пришлось закрыть свою лавочку.

— Он делал хорошие деньги.