Лоуренс Блок - Когда закроется священный наш кабак

Я пошел на восток по 57-й улице. Перед гостиницей «Холидей Инн» стояли две чернокожие проститутки. Я посмотрел на них пристальнее, чем обычно. Та, у которой лицо напоминало маску из черного дерева, вызывающе смерила меня взглядом. Я почувствовал приступ злости, но не знал, на кого или на что я злюсь.

Дойдя до 9-й авеню, я прошел еще полквартала и оказался у Армстронга. Что меня совсем не удивило, так это то, что Фрэн была здесь. Словно я был уверен, что увижу ее здесь за столиком у северной стены. Она сидела ко мне спиной и не заметила, как я вошел.

Это был столик на двоих, а ее спутника я не знал. Это был парень с открытым молодым лицом, светлыми волосами и бровями, одетый в синевато-серую рубашку с короткими рукавами и погонами. По-моему, они называются рубашки-сафари. Он курил сигару и пил пиво. Фрэн пила что-то красное из большого высокого бокала.

Возможно, она пила текилу «Санрайз». В этом году все пили текилу «Санрайз».

Я повернулся к барной стойке, там сидела Кэролин. За столиками было полно народу, но бар наполовину пустовал. В это время по пятницам здесь всегда было мало народу. Справа от Кэролин, ближе к дверям, сидели двое парней и обсуждали бейсбол. Слева от нее стояли три пустых стула.

Я сел на средний и заказал себе двойной бурбон с водой. Билли дал мне мой заказ, говоря что-то о погоде. Я сделал один глоток и мельком взглянул на Кэролин.

Казалось, что она не ждет ни Томми, ни кого-либо еще, и было не похоже, что она зашла только несколько минут назад. Одета она была в желтые бриджи и блузку без рукавов цвета лайма. Ее светло-коричневые волосы обрамляли маленькое лисье личико. Пила Кэролин что-то темное из низкого полукруглого бокала.

По-крайней мере, это была не текила «Санрайз».

Я отпил бурбон и, несмотря на то что не собирался, оглянулся на Фрэн. Тут я разозлился. У меня было с ней два свидания, никакого взаимного притяжения или необыкновенной химической реакции друг на друга, просто два вечера, когда я проводил ее до дома, и все. Сегодня я позвал ее, правда поздно, у нее уже были другие планы. И вот она здесь, пьет текилу со своими другими планами.

С чего мне сходить с ума?

Я был уверен, что она не скажет ему на пороге, будто у нее завтра тяжелый день. Уверен, что белому охотнику в сафари не придется говорить «спокойной ночи» на пороге ее дома.

Справа от меня раздался голос с легким пидмонтским акцентом:

— Я забыла ваше имя.

Я поднял глаза.

— По-моему, нас представляли друг другу, — сказала Кэролин, — но я не могу вспомнить ваше имя.

— Мэтью Скаддер, — ответил я. — Вы правы, Томми знакомил нас. Вы — Кэролин.

— Кэролин Читэм. Вы его видели?

— Томми? Нет, с тех пор, как все это случилось.

— И я тоже. Вы все ходили на похороны?

— Нет. Я думал пойти, но потом не смог.

— Почему вы хотели пойти? Вы ведь с ней никогда не встречались, верно?

— Не встречался.

— И я не встречалась. — Она рассмеялась. Но в этом смехе не было радости. — Как ни удивительно, я никогда не встречала его жену. Мне нужно было пойти сегодня на похороны. Но я не пошла.

Она прикусила нижнюю губу.

— Мэтт, почему бы тебе не купить мне выпить? Или я куплю тебе выпить, только сядь рядом со мной, чтобы не кричать. Ладно?

Она пила амаретто, сладкий ликер с миндальным ароматом, она пила его со льдом. На вкус он напоминал десерт, но был таким же крепким, как виски.

— Он сказал, чтобы я не ходила туда, — продолжала девушка, — на похороны. Они были где-то в Бруклине, а это для меня совершенно незнакомый мир, Бруклин. Но многие с нашей работы пошли. Мне бы не нужно было узнавать, как туда добираться, я могла бы поехать с нашими, могла бы смешаться с ребятами из офиса, могла бы приехать, чтобы отдать дань уважения с кем-нибудь еще. Но он сказал, что мне не стоит приезжать, сказал, что это будет неправильно.

Ее обнаженные руки были покрыты крохотными золотыми волосками. И от нее пахло духами — цветочный аромат с мускусной нотой.

— Он сказал, что это будет неправильно, — повторила Кэролин. — Сказал, что мертвых нужно уважать.

Она взяла свой бокал и заглянула в него.

— Уважение. Какого мужика волнует уважение? Что он может знать об уважении к мертвым или к живым? Я могла бы просто смешаться с толпой наших ребят с работы. Мы оба работаем в Таннахилл, и все знают, что мы только друзья. Господи, да мы всегда были только друзьями.

— Как скажешь.

— Вот дерьмо, — сказала она, растягивая слова, произнося их с особым ударением. — Я не говорю, что не трахалась с ним. Нет, конечно, нет. Но все это было так, просто чтобы хорошо провести время. Он был женат и возвращался домой к мамочке почти каждую ночь.