Ник Кварри - Имя убийцы

— Ну нет, я останусь здесь! Некоторое время Дэв медлил.

— Дебби, где миссис Дири?

— Здесь, но она мертва!

— Ты сошла с ума!

— Нет, просто я сегодня храбрая! Ты не мог ее пристрелить, а я это сделала. Для тебя и для себя!

— Ты в своем уме? Немедленно возвращайся домой!

— Нет, Дэв. Я знаю, что Дири оставил записку и что его жена берегла ее, как зеницу ока.

— Дебби... — перебил ее Дэв.

— Нет, нет, говорить буду я. Я знала об их соглашении с Лаганой, остальное я поняла из твоих слов.

— Я немедленно выезжаю! Подожди меня!

— Ну нет, я не могу ждать! Прощай, большой и глупый парень! Ты хорошо относился ко мне. Благодарю тебя, Дэв!

В телефоне раздался треск. Дэв нашел в телефонной книге номер, набрал его, но ответа не последовало.

Несколько раз он прошелся по комнате, потом позвонил Джерри Фарнхэму.

В половине десятого утра в бюро директора службы безопасности появился адвокат Уильям Копелли. С ним было шесть репортеров и три фотокорреспондента.

Рядом с пультом директора стоял инспектор Крэнстон. Судя по его виду, нельзя было сказать, что он провел бессонную ночь. В десять утра он был назначен заместителем начальника полиции — такова была реакция на документ Дири. Он знал, что уйдет в отставку после разбора дела, однако на это время решил остаться на посту.

Копелли открыл папку и положил на стол тонкий пакет с бумагами.

— Моя умершая клиентка Мери Эллен Дири завещала, чтобы этот пакет был вскрыт в вашем присутствии и зачитан в случае, если она умрет насильственной смертью. Вчера вечером ее застрелили. Бумаги были переданы ей Томасом Дири, ее мужем, который покончил жизнь самоубийством. Позднее миссис Дири поручила мне изготовить для корреспондентов копии документов, если не представиться возможность зачитать документ в ее присутствии. По одной копии должны получить мэр и президент городского совета. Я начинаю с оглашения!

— Пожалуйста! — сказал директор.

Как только Копелли взял документ в руки, вспыхнули блицы.

— Повремените до тех пор, пока мистер Копелли не закончит, — заметил Крэнстон репортерам.

А Копелли читал, он зачитывал все, Что собрал за долгие годы работы Дири и чем он хотел облегчить свою совесть... Через сорок пять минут он закончил.

— Мы займемся этим делом, проверим все сведения! — заверил директор.

На Крэнстона набросились корреспонденты.

— Ребята, не торопитесь! Эта история от нас никуда не уйдет, но чуда не будет, дайте понять это читателям. Нельзя в один день очистить все, что накапливалось годами. — Его лицо было сурово, но глаза жизнерадостно блестели.

— То, что пишет Дири, — обвинения и нам нужно доказать их. Быть может, все правда, быть может, только половина, а возможно, лишь одна пятая. Будет образована следственная комиссия во главе со мной. Но я повторяю вам еще раз: не ждите чуда! Дело не только в том, что мы покончим с коррупцией нескольких крупных воротил, — оно и в том, насколько безразличен ко всему наш «средний» гражданин. Вместо того, чтобы выполнять свой долг, он говорит себе: «Я не вмешиваюсь, и пускай этим занимаются другие, кому положено заниматься такими делами». Неправильно! Он должен вмешиваться в «такие дела»! Отговорка ему нужна для оправдания своей пассивности, — Крэнстон слабо улыбнулся. — Я могу лишь повторить то, что усвоил, будучи еще молодым полицейским: арестовывать нужно всех, кто нарушает законы! Все, ребята. А теперь оставьте меня — у меня дела!

Дэв сидел в комнате для посетителей, беспомощно сложив руки на коленях. Так он просидел всю ночь с того момента, когда сюда доставили Дебби. Было половина одиннадцатого утра, когда пришел врач. Усталый и измученный, он обратился к Дэву:

— Мистер Бэньон, я не думаю, что вы сейчас можете увидеть больную. Нам трудно ей помочь. Она потеряла много крови.

— Когда я смогу ее увидеть, доктор?

— Трудно сказать. Мы дали ей морфий. Через несколько часов... может быть, лишь завтра утром.

— Я зайду. Будьте добры сообщить мне, если...

— Конечно. Почему она стрелялась?

— Чтобы сделать мне приятное! — и когда врач недоумевающе уставился на него, Бэньон добавил: — И вам, и всем остальным, живущим в нашем городе. — Он ушел, а доктор обескураженно смотрел ему вслед.

Было почти четыре часа, когда Бэньон прибыл к Крэнстону. Тот сидел совершенно один в своем бюро за письменным столом.

— Я хотел уже просить полицию разыскать тебя, — сказал инспектор.