Сергей Гайдуков - Взгляд врага

— Что там такое, Вася? — раздался грозный голос Фокиной. Грозить она предпочитала из дальней комнаты: — Если он не прекратит, вызывай милицию!

— Вот именно! — рявкнул я в ответ. — Вызывайте!

Фокин так испугался моего крика, что снял цепочку и впустил меня в квартиру. Тут в коридор вылетела Нина Валентиновна. Выражение моего лица заставило ее притормозить и прислониться к стене.

— Вы... В-вы... — начала заикаться она. — Что с вами с-случилось?

— А вы, конечно же, не знаете, — усмехнулся я разбитыми губами.

— Откуда? — всплеснула она руками. Это был большой драматический талант. Вторая Татьяна Доронина.

— От верблюда, — огрызнулся я. — Верблюда зовут Артур. Он же был у вас?

— Нет, мы разговаривали по телефону, — продолжала она рассказывать изрядно надоевшие сказки.

— В вашем возрасте стыдно врать, — сказал я. Она побледнела — наверное, обиделась, что я помянул возраст. — Артур был здесь. Он наобещал вам с три короба. Пообещал, что с Колей все будет нормально. Взамен попросил о маленькой услуге — вызвать сюда парня, который побил его в мужском туалете клуба «Метро». Он ведь на меня в обиде за это. Сначала он хотел поймать меня, когда я буду передавать выкуп за Колю.

Потом передумал. Решил ускорить события и нанес вам визит. Вы решили, что Артур заслуживает доверия больше, чем я, и принести меня в жертву. Позвонили мне домой, наговорили всякой ерунды, лишь бы вытащить меня сюда. Я купился. Надеюсь, вы довольны?

— Я не думала, что они вас так... — медленно произнесла Фокина, не отрывая взгляда от моего разбитого лица.

— Конечно. Вы думали, что Артурчик хочет подарить мне букет цветов. Он же из такой хорошей семьи. Милый ребенок. Вы хотя бы спросили — жив ваш Коля? Или уже умер от передозировки? Такое случается, когда после сеанса лечения резко садятся на иглу.

Она изменилась в лице за долю секунды. Словно выползая из укрытия, выступили морщины, обозначились мешки под глазами, пульсировали темные вены на висках, проступая сквозь косметику. Бледные губы беззвучно сходились и расходились.

— Ну зачем вы! — дрожащим голосом проговорил Фокин, бросаясь к жене. — Зачем вы так! Это же больное место, мы так переживаем все эти дни...

— Просто я устал от вашего вранья, — пробормотал я и снял трубку телефонного аппарата, стоявшего в прихожей на тумбочке. Это мгновенно привело Фокину в чувство, и она, оттолкнув мужа, взвизгнула:

— Нет! Не надо звонить в милицию! Будет только хуже!

Я не обратил внимания на ее выкрики. Я набрал телефон Макса и сказал:

— Здорово, предсказатель хренов. Нострадамус.

— В чем я оказался прав на этот раз? — осведомился Макс.

— Они выступили по полной программе.

— Ты откуда звонишь? С того света?

— От этих... — мне противно было называть фамилию, — от Фокиных.

— Ну тогда это не полная программа. Крепко досталось? — спросил он серьезным тоном. — Врач нужен?

— Мне нужно добраться отсюда домой. Они и мою машину... — Я сделал сокрушительный жест рукой, словно Макс мог это видеть.

— Понятно. Сейчас приеду.

— Ты извини за беспокойство, — сказал я.

— Признайся, что ты самоуверенный осел.

— Лучше я пойду пешком.

— Самоуверенный осел, — сокрушенно произнес Макс. — Я скоро приеду.

Я повесил трубку и оглядел Фокиных. Он — насупившийся, огорченный и немного сконфуженный. Она — напряженная, но все такая же сильная, уверенная в своей правоте.

— Я ухожу, — сказал я. — С вами бесполезно разговаривать. Гробьте свои жизни. Верьте бандитам. Предавайте всех, кто хочет вам помочь. Это у вас хорошо получается.

— Константин, нам жаль, что так получилось, — встрепенулся Фокин. — Мы не думали...

Жена толкнула его локтем в бок, и он осекся. Эта женщина стала меня серьезно раздражать, и, чтобы заставить ее понервничать напоследок, я сказал в дверях:

— В конце концов я и сам могу позвонить в милицию. И все рассказать. Вот так.

То ли мне показалось, то ли она действительно вздрогнула.

— Зрелище, конечно, не для слабонервных, — сказал Макс, когда вылез из своего «Форда» и посветил фонариком на меня.

— Поехали отсюда, — предложил я, бросив прощальный взгляд на «Оку». Жаль было ее бросать в таком состоянии, но сейчас мне было не до нее.

Макс тоже взглянул на мою машину, поцокал языком и заметил, что из автосервиса ночью сюда никто не поедет.

— Завтра заберешь, — сказал он. — У вас с ней, кстати, практически одно лицо.

— Это не смешно.