Гарри Гаррисон - Вендетта для Святого

Саймон наморщил лоб:

— Что-то я не понимаю. Почему это должно быть ценной информацией?

— В первый период своего правления дуче организовал кампанию по ликвидации мафии, возможно, считая, что в стране вполне достаточно одной преступной организации — его. Он вытащил мелкую рыбешку, а кое-кого подвесил в клетках на посмешище. Позднее свой узнал своего, мафия объединила с ним свои силы, но это уже другая история. Во всяком случае, в одной из этих ранних операций Эрнесто Картелли нарвался на чернорубашечников, и оказалось, что они стреляют лучше.

— Значит, вы хотите сказать, — Саймон неторопливо развивал свою мысль, — что, если Эрнесто был членом мафии, им мог быть и его брат Дино?

— Со всей уверенностью — хотя, разумеется, не могу этого доказать. Но мафия — замкнутое общество, в которое трудно проникнуть, и, если кто-то является ее членом, как правило, его ближайшие родственники тоже там.

— Значит, мафия возвращается, — сказал он. — Аль Дестамио состоит в ней. Дино Картелли, видимо, был в ней тоже, если они не одно и то же лицо, и я у них числюсь в списке людей, от которых надо избавиться. Думаю, вас заинтересует тот факт, что сегодня вечером меня пытались убрать.

— Не в доме Дестамио?

— Перед самым домом. Если бы все получилось, у них даже могли бы вылететь стекла.

Рассказав о своем рискованном приключении, Саймон закончил:

— А на взрывчатке остались отчетливые отпечатки пальцев, они совершенно целехоньки.

— Отличная новость, — Понти был в восторге. — Мафия обычно умеет выкрутиться, подставляя фальшивых свидетелей, но с отпечатками пальцев — другое дело. Это нам, по крайней мере, скажет, кто подложил бомбу, а там доберемся и до кого-нибудь еще.

— Я надеялся, вы обрадуетесь тому, что я уцелел! — с иронией сказал Святой.

— Мой дорогой друг, у меня нет слов. Желаю вам побольше таких оказий, из которых вы выйдете живым с вещественными доказательствами. Разумеется, они у вас с собой?

Саймон криво усмехнулся и бросил ему ключи от машины.

— Найдете все в багажнике. Прошу оставить ключи под передним сиденьем, это достаточно безопасное место. Думаю, Алессандро не задержится со следующим ходом.

— Надеюсь, что все это не слишком продлится, — сказал детектив, — но если вам понадобится связаться со мной, вот мой номер телефона. — Он подал Саймону листок из блокнота. — Это не квестура, а место, где вы можете спокойно передать любое поручение и где меня всегда быстро найдут. Доброй ночи и успехов.

— Взаимно, — ответил Саймон.

Он закрыл двери, задвинул засов, улегся и уснул как ребенок.

Это был удачный день, полный впечатлений, а завтрашний день обещал еще больше. Он придерживался радостного убеждения, что мир — прекрасное место, сулящее немало радостей.

Ровно в десять пронзительным гудком клаксона, эхо которого разнеслось по окрестным холмам, Саймон сообщил о своем прибытии к вратам поместья Дестамио. В ответ тут и там раздался собачий лай, и стая голубей взлетела над головой, когда он повторил это известие в более вежливой форме, нажав звонок у входа.

Он не думал, что существует серьезная опасность новой выходки со стороны Дестамио, но был только один способ проверить, что будет дальше: позвонить и ждать.

Калитка распахнулась, и в лучах утреннего солнца изящной, танцующей походкой появилась Джина, а Саймон, тоже сияя улыбкой, распахнул перед ней дверцу автомобиля.

Что бы ни произошло дальше, приключение развивалось в лучшую сторону.

— Честно говоря, я уже не надеялся, — сказал он, когда Джина заняла место на кожаном сиденье, и огромный автомобиль устремился вперед, как молния.

— Почему?

— Боялся, что донна Мария изменит свое решение и не отпустит вас со мной или заставит вас передумать.

— Зачем ей так делать? Ведь нет ничего плохого в том, что мы встретились, правда?

Она сказала это с улыбкой, но легкая скованность в ее голосе подсказала ему не только то, что ей определена некая роль, но и то, что она от нее не в восхищении. Фальшь была не менее заметна, чем вчерашняя искренность. Но Саймон не счел нужным дать понять, что он это заметил.

— Как можно, — ласково ответил он. — Ведь никто из нас не задумал ничего дурного?

Он удержался, чтобы не подчеркнуть сознательной двусмысленности своих слов, и взглянул на нее, чтобы проверить произведенное впечатление, но по ее молчанию понял, что она над ними задумалась. Удовольствие ожидания следующего ее хода только дополняло радость начала многообещающего дня.