Дональд Гамильтон - На линии огня

– А вот это я не считаю неудачей, Пол.

– Давно ли?

Ее улыбка исчезла. И поспешно, как если бы она хотела сменить тему разговора, малышка произнесла:

– Почему же ты не сказал мне всей правды, дорогой? Почему допустил, чтобы я думала...

– Думала – что?

– Что ты хладнокровный убийца. Во всяком случае, потенциальный. Почему же ты не сообщил мне, что это просто... просто шоу для избирателей? Почему позволил обратиться в полицию? Все, что от тебя требовалось, – открыться мне.

Я покачал головой:

– Нет, ты все равно обратилась бы туда рано или поздно. Даже если бы со спазмами в желудке проглотила то, что Тони сел за меня и сделано это с его согласия. Ты посчитала бы своим долгом сообщить кому-нибудь правду о Мартине Мэйни. Ситуация складывалась хуже некуда. Вся эта афера оказалась шита белыми нитками. Я пришел к выводу, что с таким же успехом могу позволить событиям развиваться как бог на душу положит.

– Даже если бы это кончилось твоей гибелью? – тихо уточнила Барбара. – Ты был готов отдать жизнь, лишь бы я была в безопасности. Разве не так?

Я усмехнулся:

– Давай покончим с этим, малышка. Я же сказал однажды, что считаю своим долгом вызволить тебя из этой передряги. Мужчина, начав работу, должен ее завершить... Как ты себя чувствуешь?

– Можно сказать, отлично, – заверила она и, глянув на грязную одежду, вновь засмеялась. – В самом деле, со мной все в порядке, дорогой, даже если я и выгляжу ужасно. Он не успел мною всерьез заняться, только сообщил, что меня ожидает, когда наверху зазвонил телефон. Правда я в полном порядке, Пол.

– Тогда ты не должна возражать против моего звонка Питу Крамбейну. Он отвезет тебя в Грантсвилл. Ты сможешь поспать на заднем сиденье и попасть к сестре еще засветло.

Да, начав работу, мужчина обязан ее закончить. Среди ночи, да еще когда рядом смерть, можно много чего напридумывать, но утром в безопасности все выглядит в ином свете. В конце концов, разве я уже не разбил жизнь одной женщины, куда менее милой, нежели эта...

Лицо Барбары медленно вытянулось.

– Понимаю, – прошептала она.

– Больше ведь нет смысла играть в наше замужество и тебе оставаться в моей квартире. Разве не так? Сразу же, как только страсти поутихнут, я войду в контакт с кем надо по поводу пикантных деталей развода... – Я занялся телефоном. – Пит? – спросил я, когда мне ответили в трубку. – Это Пол Найквист. Как насчет того, чтобы прокатиться за город? Старт через полчаса. Сможешь? – Я положил трубку. – Он будет здесь через полчаса.

Секунду Барбара внимательно смотрела на меня, затем круто повернулась, быстро прошла в спальню и закрыла за собою дверь. Через некоторое время я услышал шум душа. Малышка не выходила до тех пор, пока не раздался дверной звонок. Когда же вышла, я было шагнул, чтобы помочь ей с чемоданом, но она, по-видимому, легко сама управлялась, поэтому не стал навязывать своих услуг. Пожалуй, для рыцарства время было не самое подходящее. Рыцарства и так навалом было с моей стороны, и по большей части показного.

На Барбаре были темно-голубые слаксы и майка джерси. В этом одеянии она немного походила на мальчишку. На верхней площадке лестницы Барбара остановилась и оглянулась. Мне не шло на ум ничего такого, что я мог бы ей сказать. Малышке, видимо, тоже. Она начала спускаться, и вскоре я услышал, как отъехало такси.

Налив воды в ванну, я разделся и занялся тем, что начал подсчитывать шрамы и синяки, как новые, так и старые. Однако это занятие не настолько меня захватило, чтобы мешать думать.

А когда я вылез из воды, осторожно вытерся и начал размышлять, что бы надеть, услышал, что кто-то находится в гостиной. Наряду с раздражением мне стало и как-то легче. «Дьявольщина, что могло заставить ее вернуться? – спросил я себя. – Неужели не видит, каково мне приходится?» Твердо решив больше не обманываться, я надел шлепанцы, накинул халат и поспешно вышел.

В кресле сидела Марджи. Кроме нее, в комнате никого не было. Мне потребовалось время, чтобы настроиться на ее присутствие.

– Он убил себя, – сообщила Марджи.

– Кто?

– Карл. Завладел пушкой, которую я держала в машине. Вложил дуло в рот и нажал на спуск. Я подумала, тебе не мешает об этом узнать.

Ее лицо ничего не выражало. Она была в черном платье без всяких украшений, в трауре по-моему. Никаких сетований и мокрых глаз.

– Это ты убил его, – заявила Марджи, – хотя однажды спас ему жизнь. Что-то ведь случилось в тот день на охоте, не так ли? Правда, это всегда оставалось только между вами. Не хочу теперь знать, что это было. Сегодня убил его ты.