Картер Браун - Крадись, ведьма!

— Вот довод, который надо запомнить до следующего раза, — скорбно посетовал я. — Извините, я сейчас.

Я вдруг вспомнил, что мог бы посетить толстяка и Херби ещё до исхода ночи. Не могу утверждать, что при нашей первой встрече я приобрёл друзей, даже если и повлиял на переносицу Херби и его почку. Пожалуй, если и отправлюсь к ним с визитом, следует прихватить с собой друга.

Мой друг находился в верхнем ящике бюро в спальне. Два друга, если быть точным. «Магнум» и «Смит-и-Вессон» 38-го калибра. «Магнум» остановит кого угодно, включая слона, но если вы попытаетесь носить его в плечевой кобуре, вам придётся ходить, перекосившись на бок.

Я решил, что «Смит-и-Вессон» вполне способен остановить Херби или Лэмба, поэтому проверил магазин и сунул пистолет в задний карман.

Чарити наблюдала за мной.

— Куда вы собрались?

— Я ухожу. Вернусь, примерно, к завтраку. Если не вернусь, пусть это вас не беспокоит. Ждите меня здесь и никому не открывайте дверь. У меня есть свой ключ. Если я вернусь рано, буду опять спать на диване.

— О'кей, Дэнни. — Они тихо улыбнулась. — Знаете, а вы на самом деле неплохой! Вы хороший парень, и в вашей квартире я чувствую себя в безопасности. У меня раньше никогда такого чувства не было.

— А вы хитрая! — сказал я.

Её улыбка стала заметнее, приобрела оттенок самодовольства.

— Не успеете оглянуться, как я приучу вас относиться ко мне, как к сестре!

— Никогда! — твёрдо заявил я. — Или, во всяком случае, не раньше, чем вам станет необходим бюстгальтер.

— Пока, Дэнни, — непринуждённо сказала она. — Только один вопрос: как вы думаете, кто убил Вернона?

— Сейчас у меня нет ни малейшего представления, — честно признался я. — Пока, Чарити. В ящике комода есть шёлковая пижама, если вас интересует цвет индиго. — Я подмигнул ей прежде, чем закрыть дверь.

Я был уже в подъезде, когда её вопрос дошёл до меня. Так кто же убил Клайда? И тут мне представились, одна за другой, две яркие отчётливые картины. Сначала спальня Клайда, какой она была, когда я вошёл. Вся залитая кровью, с телом поперёк кровати. Потом вид моего офиса, когда Херби оглушил меня кастетом. Я вспомнил, что я чувствовал, когда цеплялся за край стола, мучительно пытаясь встать на ноги.

Затем в быстрой последовательности прошла крупным планом моя новая мебель, предмет за предметом. Я снова видел лужу чернил посреди ковра, глубокие ножевые порезы на белой кожаной обивке кресел и правильные четырехдюймовые интервалы между порезами. Перед моими глазами ещё успела промелькнуть изуродованная крышка стола, прежде чем картина померкла и исчезла.

К машине я подходил уже не таким бодрым шагом. Тяжесть «Смит-и-Вессона», хлопавшего меня по бедру, не придавала мне особой уверенности в эту минуту.

Четыре тридцать утра чертовски неподходящее время для возобновления знакомства с человеком, который обменялся с тобой едва ли полудюжиной слов.

Но нужда заставит, как сказал один парень на необитаемом острове, когда увидел, что кроме него от кораблекрушения спаслась только его тёща.

Я нажал на звонок у дверей и ждал, как мне пришлось ждать у дверей Клайда. Я очень надеялся, что не обнаружу здесь ещё один труп, так как одного трупа уже было достаточно для одной ночи.

Когда я протянул руку, чтобы нажать на кнопку во второй раз, дверь приоткрылась на пару дюймов: достаточно, чтобы была видна накинутая цепочка.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Дэнни Бойд, — ответил я. — Нас познакомили на репетиции пару дней тому назад.

— Я вас помню, — сказала она без особого волнения в голосе. — Что вам понадобилось в такой поздний час?

— Я хотел поговорить с вами о Николасе Блэре, — выдал я безо всяких хитростей. — Это важно и неотложно.

— Подождите минутку.

Послышался лязг цепочки, снимаемой с крючка, и дверь широко распахнулась.

— Пожалуйста, проходите в гостиную, мистер Бойд, — сказала Лоис Ли. — Я присоединюсь к вам через минуту.

Я последовал приглашению, утопая по щиколотку в глубоком ковре, закурил сигарету и огляделся. Квартира оказалась больше, чем я ожидал, и была обставлена прекрасной мебелью. Я подумал, что Лоис Ли должна быть более крупной фигурой в театральном мире, чем я думал. Только этим можно объяснить такую квартиру.

Двумя минутами позже она вошла в комнату в пеньюаре, шлейфом развивающемся у неё за спиной. Я подумал, что у нежной, облегающей и полупрозрачной материи её пеньюара не было никакой возможности скрыть это великолепное тело. Мягкая материя скромно льнула к её бёдрам, подчёркивая их самым нескромным образом. Я начинал пересматривать своё первоначальное мнение. Если Обри рассказал правду, Ники-бой знает, что делает.