Харлан Кобен - Укороченный удар

Эсперанса подняла трубку.

— Завтра после обеда у тебя встреча с «Бургер-сити».

— В одно время с матчем Дуэйна? Девушка кивнула.

— Может, сама займешься?

— Они не захотят общаться с администраторшей.

— Ты не администраторша, а компаньонка, — поправил Майрон. — Причем очень ценная компаньонка.

— Я не первое лицо, не Майрон Болитар.

— Конечно, но ты ведь не одна такая.

Эсперанса закатила глаза, подняла трубку и стала набирать номер. Что угодно, только бы не смотреть на Майрона.

— Думаешь, я готова?

Что означает ее интонация: сарказм или неуверенность в себе? Скорее всего и то и другое.

— Они хотят использовать для новой рекламы Дуэйна, — предупредил Болитар. — Но наш мальчик решил дождаться общенациональной рекламной кампании. Попробуй пропихнуть кого-нибудь другого.

— Ладно.

Майрон зашел в кабинет. Дом родной… Из окон открывался потрясающей красоты вид: многоэтажки Манхэттена на фоне неба. Конечно, не угловой офис, как у Уина, но и не дыра. На одной стене снимки известных актеров: от Хамфри Богарта и Лорен Баколл до Вуди Аллена и Дайан Китон. На другой — бродвейские постеры, в основном с анонсами мюзиклов от Ричарда Роджерса и Оскара Хаммерстайна до Эндрю Ллойда Уэббера. Третья стена — «клиентская», завешанная фотографиями клиентов. Спортивный агент вгляделся в лицо Ричвуда, застывшего в исходном положении для подачи.

— Что происходит, Дуэйн? — вслух спросил Майрон. — Что ты скрываешь?

Фотография не ответила, впрочем, они не часто разговаривают.

Телефон зазвонил, и по внутренней связи послышался голос Эсперансы:

— Боб Уоссон на проводе.

— Хорошо!

— Могу поставить звонок на удержание, чтобы ты вдоволь со стеной наговорился.

— Нет, сейчас возьму! — Ну, Эсперанса, язык без костей! Майрон включил громкую связь. — Боб!

— Черт побери, Болитар, отключи «громкую связь», хватит понты кидать!

Майрон поднял трубку:

— Так лучше?

— Да, отлично. Что ты хотел?

— Получил твой контракт.

— Здорово! Дальнейшие действия таковы: шаг первый — подпишешь там, где стоят крестики. Помнишь, как это делается? Под крестиками я напечатал твое имя, на случай, если забудешь. Да, кстати, пожалуйста, используй ручку, черную или синюю, никаких карандашей! Шаг второй: вложи контракт в конверт с нашим адресом и смочи клейкий слой. Ты слушаешь?

Старина Боб в своем амплуа: без фокусов не может.

— Возникла проблема… — начал Майрон.

— Что?

— Проблема.

— Слушай, Болитар, если пытаешься выжать из меня деньги, лучше поимей себя сзади!

— Часть В, пункт тридцать семь.

— И что там?

Майрон зачитал с листа:

— «Игрок обязуется не заниматься видами спорта, представляющими риск для его здоровья и безопасности, в том числе, но не исключительно: профессиональным боксом или борьбой, мотогонками и автогонками, затяжными прыжками с парашютом, дельтапланеризмом, охотой и так далее и тому подобное».

— И что с того? Это же из «Ограничений и запрещений», мы всю часть у НБА списали.

— В контрактах НБА про охоту ни слова не говорится.

— Что?

— Пожалуйста, Боб, давай исходить из того, что я не дебил! Ты вставил слово «охота», тайком вставил.

— И где проблема? Парень любит охотиться, да так, что пару лет назад поранился и пропустил половину юношеского сезона. Вот мы и пытаемся оградить себя от подобных казусов.

— Тогда предлагай компенсацию, — потребовал Майрон.

— Что? Слушай, Болитар, не доводи меня, ладно? Хочешь, чтобы мы платили парню даже во время восстановительного периода?

— Бинго!

— Мы против охоты! А вдруг он выстрелит в себя? Или какой-нибудь кретин за оленя его примет… Представляешь, сколько нам это будет стоить?

— Ты такой заботливый! — воскликнул Майрон.

— Не угодил? Ну, прости! Пожалуй, стоит заботиться еще больше и платить меньше.

— Разумно, опустим мою последнюю фразу.

— Ладно, так мы договорились?

— Мой клиент любит охоту, она для него очень важна.

— А для нас важна его левая рука.

— Тогда предлагаю разумный компромисс.

— Какой?

— Если Сэнди не будет охотиться, в конце года «Астрос» выплатит ему двадцать тысяч долларов.

— Да ты с ума сошел! — нервно засмеялся Уоссон.

— Тогда убирай этот пункт! В стандартный договор он не входит и нам не нравится.

Повисла пауза.

— Пять кусков и ни цента больше.

— Пятнадцать.

— Да иди ты, Майрон! Восемь.

— Пятнадцать.

— По-моему, ты забыл, как играть в эту игру. Я понемногу повышаю свою ставку, ты свою понижаешь, и на полпути мы договариваемся.