Джеймс Чейз - А что будет со мной?

Я сел и взял протянутый стакан виски.

– Квитанцию из банка получим в пятницу. Я предупредил этого жирного педика, что без квитанции самолет не тронется с места. – Я ободряюще улыбнулся Берни. – Не дрейфь. Все будет в ажуре. Прорвемся.

Откуда я мог знать, что случится такое, чего никто из нас не мог даже представить? На мой взгляд, все шло как надо. Недаром я положил столько сил на это дело, однако жизнь всегда – повторяю, всегда – подбрасывает что-нибудь эдакое, непредвиденное.

В пятницу днем я получил от Кендрика банковскую квитанцию. Я сказал ему, что самолет будет доставлен по назначению в воскресенье ранним утром и никаких препятствий к этому нет. Потом отправил телеграмму Аулестрии, в которой сообщил то же самое.

После этого я вернулся на аэродром и позвонил в Национальный банк Мексики. На мой вопрос, поступили ли деньги, служащий, который принимал меня, ответил, что поступили и записаны на счет авиакомпании «Голубая лента». Я живо представил, как, говоря это, он отвесил почтительный поклон. Все услышанное я тотчас передал Берни и Гарри.

– Свою долю я отработал, – добавил я. – Теперь дело за вами.

Остаток пятницы, до семи часов вечера, мы втроем провели в самолете. Я осматривал двигатели, а Берни и Гарри работали в кабине пилотов. У нас не возникло никаких затруднений. Субботнее утро прошло на контрольно-диспетчерском пункте, где Берни и Гарри занесли в учетный журнал график полета. Парней из бригады наземного обслуживания слегка озадачило мое распоряжение до отказа наполнить баки горючим, но я проследил, чтобы они исполнили его в точности.

Вылет назначили на 20.30. К тому времени должно было стемнеть. Днем мы совершили пробный полет до Майами и обратно. Машина вела себя превосходно.

Еще раньше Гарри переправил оружие на борт, и я занялся размещением нашего арсенала. Одну из скорострельных винтовок «армалайт AR-180» спрятал в спальне Эссекса: сунул под матрас. Эта винтовка стреляет разрывными пулями «дум-дум» калибра 0,223 дюйма, и смерть от такой пули наступает мгновенно. Вторую винтовку спрятал в одной из кают для персонала. Ручной пулемет Томпсона, который прозвали «чикагским пианино», отнес в кабину пилотов. Шесть ручных гранат сунул в шкафчик у входа в самолет. Пистолеты-пулеметы мы решили носить на поясе. Я провел Берни и Гарри по самолету и показал, где и что припрятано.

– Быть может, оружие и не пригодится, – сказал я, – но в случае чего вы знаете, где его найти.

Моя экскурсия явно пришлась не по душе Берни: он побледнел, у него забегали глаза, на лбу выступили капельки пота. Гарри только кивнул.

Итак, все было готово. До вылета оставалось три часа. Я сказал, что пойду собирать вещи, оставил их и вернулся в свой коттедж. Плеснул себе виски, закурил сигарету и после некоторых колебаний набрал по междугородной связи телефон отца: хоть поговорить с ним последний раз в жизни. В ожидании ответа я представил, как мне будет недоставать его, и вновь меня одолели сомнения: а правильно ли распорядился я своей судьбой?

Отец не скоро снял трубку:

– Джек, я постригал газон. Только сейчас услышал звонок.

Я спросил, как у него дела.

– Нормально. А у тебя?

– Лучше всех. – И я рассказал, что нам предстоит ночной испытательный полет на «кондоре».

– Это не опасно?

Я заставил себя рассмеяться.

– Да пустяки, пап, обычное дело. У меня выдалась свободная минутка, вот я и вспомнил про тебя: мне очень понравилось проводить отпуск дома. – Хотелось напоследок сказать ему что-то теплое. – А наш последний вечер вообще удался на славу. Это надо повторить.

– А ночной полет в самом деле не опасен?

– Да конечно, пап. Ну, мне пора. Просто я хотел лишний раз услышать твой голос. Береги себя.

– У тебя ничего не случилось?

– У меня полный порядок. Ну, пока, пап, увидимся. – И я повесил трубку.

Я сидел, уставившись в стену. Зря позвонил. Теперь он наверняка будет волноваться. Его не проведешь. Где это видано, чтобы я звонил по междугородке. Ладно, зато услышал его голос – больше ведь не придется.

Я налил себе еще виски, и мои мысли переключились на миссис Эссекс. Нечего и говорить, что мне не терпелось услышать напоследок и ее голос, однако хочется, да колется. Звонить ей было опасно. Я решил не рисковать, но, послонявшись по дому и выцедив очередную порцию виски, я все же подошел к телефону и набрал номер Эссексов. Если ответит дворецкий, сказал я себе, брошу трубку, но ответила она.