Джеймс Чейз - Что скрывалось за фиговым листком

Раздался зуммер внутреннего селектора.

Чик Барни, пропускающий свой второй утренний стаканчик скотча, торопливо сделал большой глоток, чертыхнулся и нажал на клавишу аппарата.

Голос Гленды Кэрри звучал громко и металлически твердо:

– Дирк, к полковнику, и быстро!

Чик повернул голову в мою сторону:

– Ты слышал леди? Вся ее беда в том, что она лишена мужской ласки, а когда дело обстоит таким образом…

Но я уже шел по длинному коридору к кабинету полковника Парнэлла.

Я работал в «Детективном агентстве Парнэлла» ровно неделю. Агентство, самое лучшее и самое дорогое на всем Атлантическом побережье, помещалось на последнем этаже Трумэн-Билдинга на Парадиз-авеню в Парадиз-Сити, штат Флорида.

Агентство предназначалось для людей богатых и именитых, и я все еще не мог опомниться от атмосферы роскоши, царившей здесь. Парнэлл на деньги, унаследованные от отца, открыл это агентство лет пять назад и сразу же добился большого успеха.

У него в штате было двадцать оперативников, по большей части бывших полицейских или военных разведчиков, работавших попарно. Я заменил уволенного сотрудника.

Мне повезло, потому что моим напарником оказался Чик Барни, светловолосый гигант, бывший лейтенант полиции, считающийся лучшим оперативником Парнэлла.

Прежде всего мне сказочно повезло, когда я получил это место. Конкуренция была огромной. Меня взяли лишь потому, что мой отец когда-то оказал Парнэллу серьезную услугу, какую именно, я не знал, но полковник добро не забывал.

Отец тридцать лет руководил «Службой расследования Уоллеса в Майами», специализирующейся по делам о разводах.

Закончив колледж, я поступил в эту службу и десять лет работал следователем. Отец научил меня всему, что знал и умел, а это было немало, но в конце концов годы дают себя знать, и он ушел в отставку. К этому времени агентство захирело. Когда-то там работали трое детективов, не считая меня, под конец остался я один, да и мне зачастую нечего было делать.

Полковник Парнэлл искал замену одному из своих оперативников, который оказался мошенником и не оправдал его доверия. Отец, после некоторого колебания, написал ему, что, наняв меня, полковник не прогадает. Собеседование прошло успешно, и теперь я работал в агентстве Парнэлла. Огромный шаг вперед по сравнению с убогим заведением отца, которое он прикрыл, как только я уехал в Парадиз-Сити.

В качестве новичка я выдержал недельный испытательный срок, работая вместе с Чиком по кражам в магазине самообслуживания. Поручение было скучным, но большинство оперативников получают скучные задания: слежка за неверным мужем или женой, розыск исчезнувших людей или нечто подобное.

Чтобы стать хорошим оперативником, необходимо обладать терпением, выдержкой и любознательностью. Все это у меня было, да еще амбиция.

Парнэлл работал в тесном контакте с полицией города. Если появлялось подозрение, что порученное ему дело носит криминальный характер, он тут же предупреждал шефа полиции Террелла.

Действуя таким образом, он пользовался полной поддержкой со стороны полиции, а для оперативников это было крайне важно.

Бывали иногда куда более важные поручения от богатых людей, о которых полиция не имела понятия: шантаж, дочери, сбегающие из дома с неподходящим субъектом, жены-алкоголички, сыновья-педерасты и тому подобное.

Такие поручения держались в глубокой тайне, именно на них Парнэлл зарабатывал большие деньги. Богачи являлись к нему, доверяли чуть ли не шепотом свои семейные тайны.

Об этом я узнал от Чика.

– Раньше или позже, – заявил он, – меня тоже переведут в высший эшелон, задача которого помогать сильным мира сего хранить в тайне свои неприглядные проблемы.

Я постучал в дверь Парнэлла, чуточку подождал, затем вошел в роскошный кабинет, совершенно не похожий на мрачную темную комнатушку, которую мой отец гордо именовал «своим офисом».

Парнэлл разглядывал из окна Парадиз-авеню, за которой синел океан и тянулась бесконечная желтая полоса пляжа.

Парнэлл был настоящим великаном лет шестидесяти с небольшим. Его мясистое загорелое лицо, маленькие проницательные глазки голубого цвета и крупный волевой рот выдавали в нем старого вояку типа «я этого никогда не забуду».

– Входи, Дирк, – сказал он, – садись.

Полковник прошел к столу и опустился в красивое вращающееся кресло.