Джеймс Чейз - Кое-что по случаю

– Я сейчас ему это передам.

Кэлворт положил трубку и вышел из комнаты. За дверью стояли Род и Плейер, и он не знал, что они поджидали именно его. Он заметил, как кривая ухмылка поползла по губам Плейера, как расширились его глаза, когда тот двинулся в его сторону.

В этот момент Род и Кэлворт одновременно увидели входящего в вестибюль слугу в ливрее. Род громко крикнул:

– Том! Назад!

Плейер остановился, но не обернулся. Род быстро подошел к нему, и Кэлворт услышал, как он настойчиво прошептал:

– Том, только не здесь.

Кэлворт медленно прошел мимо них под перекрестным огнем двух пар враждебных глаз, чувствуя нарастающую ненависть к себе в их лицах и позах. Он снял свою шляпу и пальто с вешалки и медленно надел их. Прямо взглянув в сине-голубые глаза Плейера, он мрачно произнес:

– Мы еще встретимся с тобой, плешивый ублюдок.

Плейер неожиданно со спокойно-холодной интонацией произнес в ответ:

– И это будет твоя последняя встреча с людьми на этом свете, парень.

Когда Кэлворт вошел в палату в сопровождении доктора Вильямса, оказавшегося рыжеволосым молодым врачом, Гастингс попытался сесть.

Голова и лоб у него были забинтованы. Большой синяк прямоугольной формы наискось пересекал щеку, как клеймо. Нос потерял форму и раздулся, на одной из ноздрей запекся маленький комочек крови.

– Лучше не вставайте, дружище, – проговорил доктор Вильямс.

Выражая повиновение, Гастингс, который пытался поднять голову и плечи на несколько дюймов, откинулся на подушку, тяжело дыша от напряжения.

– Все тело его в ссадинах и выше пояса покрыто синяками и ушибами, – сказал доктор Вильямс Кэлворту. – Он как будто покрыт сплошной татуировкой.

Гастингс слабо шевельнул губами:

– Спасибо, что пришли, Кэлворт.

– Конечно, конечно, только не волнуйтесь, – сказал Кэлворт. – Насколько серьезны у него повреждения? – обратился он к доктору.

– Ощущения очень болезненны, но серьезных повреждений нет. Возможно небольшое сотрясение мозга, но и это под сомнением. Ему сделали только что рентген, и снимки в настоящий момент как раз обрабатываются… Я думаю, что все в порядке, если не считать синяков и небольшой контузии. Был сильный шок, но это уже позади. Нам удалось вывести его из этого состояния.

Гастингс поднял глаза и прошептал:

– Садитесь, прошу вас, Кэлворт.

– Я вас оставлю, – сказал доктор Вильямс. – Но прошу вас долго не задерживаться.

Он вышел и прикрыл за собой дверь.

– Спасибо, что пришли, – повторил Гастингс.

Глаза его напоминали насмерть раненное животное. Бледные губы Гастингса шевельнулись:

– Я должен был с кем-нибудь поговорить. С матерью я не могу, я вам уже говорил. Она инвалид.

Он облизал языком пересохшие губы и продолжал:

– Нужно, чтобы кто-нибудь в банке позвонил ей и сказал, что я на несколько дней неожиданно покинул город… Я понимаю, что не имею морального права рассчитывать на вашу помощь после того, как вовлек вас в этот круговорот. – Голос его стал умоляющим. – Но мне не к кому обратиться, и… может быть, вам покажется это смешным, но мне хотелось бы напомнить вам о нашем студенческом братстве.

– Смеяться я не буду, – проговорил Кэлворт.

Глаза Гастингса неожиданно загорелись каким-то странным блеском, как будто их кто-то подсветил изнутри.

– Следующим можете быть вы, Кэлворт.

Кэлворт посмотрел на него с удивлением.

– Вы это о чем?

– Я обязан вам об этом сказать, должен предостеречь.

– Но на вас ведь наехали случайно. Вас сбил какой-то лихач. Доктор сказал, что он был пьян, въехал на тротуар и сбил вас.

– Меня сбил Том Плейер.

Гастингс произнес эти слова спокойно, без малейшего волнения, как будто высказал какую-то обычную банальную фразу, но в глазах его отражались мука и страх…

Кэлворт вспомнил, что Гастингс сказал ему, что он видел, как Плейер убил человека, и он вспомнил холодную убежденность, с которой Плейер угрожал ему не менее часа тому назад.

Холодок прошел у него по спине, и он почувствовал, как у него пересохло горло.

– Вы мне не верите? – пробормотал Гастингс. – Вы думаете, что я все сочиняю и меня в действительности сбил какой-то пьяный лихач?

Кэлворт посмотрел на свои башмаки.

– По-моему, это более вероятно.

– Нет, послушайте. Это был точно Плейер. Он специально заехал на тротуар и специально наехал на меня.

Неподдельный ужас стоял в его глазах, как будто они были обращены вовнутрь и сконцентрированы на прошлом.