Джеймс Чейз - Ударь по больному месту

Миссис Смедли помолчала, вытерла рукой пот с лица и продолжала:

– Он даже не позвонил, а просто вошел. Я была в кухне, готовила обед. Он сел, где сейчас сидите вы, и снял шляпу. Он был совершенно лысый, с лицом дьявола. Я как раз выходила из комнаты, когда он сказал, что знает, где находится Терри. Я задержалась и прислушалась. Мисс Энджи сразу переменилась и ожила. Этот человек сказал, что Терри не хочет, чтоб кто-нибудь знал, где он. Он хорошо успевает в игре на пианино и шлет сестре нежный привет. Затем этот дьявол сказал, что Терри находится под его покровительством и что он помогает ему. «Но просто так я не помогаю, – сказал он. – Вы должны будете приходить первого числа каждого месяца в клуб „Черная шкатулка“ и приносить десять тысяч долларов. До тех пор пока вы будете это делать, с вашим братом будет все в порядке, потому что я буду рядом с ним. Но если вы не станете приходить и приносить деньги, вашему брату перебьют молотком пальцы и он не сможет больше играть на пиа-нино. Итак, ваши деньги – моя опека».

Миссис Смедли опять остановилась, чтобы вытереть пот с лица.

– Это было десять месяцев назад. Мисс Энджи сказала, что будет платить. Тогда этот дьявол рассказал ей, где найти «Черную шкатулку». Он сказал, что она должна просто первого числа каждого месяца приносить туда деньги и отдавать их своему старому другу, которого там встретит. Этим старым другом оказался мой непутевый сын. Лучше бы он никогда не родился! – Она ударила сжатыми кулаками по коленям. – Я пыталась поговорить с мисс Энджи, но она не захотела меня даже слушать. Я старалась убедить ее, что этот человек обманывает ее и вовсе ничего не знает о Терри, но напрасно. Она только кричала: «Разбить эти чудные пальцы молотком!» После этого мисс Энджи каждый месяц ходила в банк, снимала деньги и отдавала моему непутевому сыну. Это вносило какое-то умиротворение в ее душу. С ней стало не так трудно. Я ничего не могла поделать и только присматривала за ней. Затем, спустя некоторое время, этот лысый пришел опять. Я слышала их разговор из кухни. Он сказал, что, если мисс Энджи даст ему сто тысяч долларов, он бы устроил ей встречу с братом. Затем появились вы и сказали ей, что разыскиваете Терри, которому привалило наследство в сто тысяч долларов. Вы сказали, что ему нужно только пойти в банк и получить деньги. Мисс Энджи хотела получить эти деньги, чтобы встретиться с мистером Терри. В ее воспаленном мозгу возникла идея подменить Терри кем-нибудь другим, получить деньги, а она отдала бы их этому лысому и наконец увидела бы своего брата. Она пошла к Хенку, который кого-то нашел. Что из этого вышло, вы знаете. Вернулась она в ужасном состоянии и вела себя как дикое животное. Я испугалась и заперлась в кухне, а она вопила: «Я покажу этому сукиному сыну. У него наверняка есть подружка. Я поговорю с Хенком. Я ему устрою!». Затем она села в машину и уехала. Ее не было часа три– четыре. Вернулась успокоенная. «Ну, я ему устроила», – сказала она мне. Я ничего не поняла, о чем она говорила, пока не прочитала в газете о случае с кислотой. – Она содрогнулась. – Мне очень жаль, но она не в себе.

Я подумал о Сюзи: кислота, боль, грузовик, раздавивший ее.

– А Энджи? – спросил я. – Что теперь будет с ней?

Миссис Смедли безнадежно пожала широкими плечами.

– Ее запрячут в сумасшедший дом – они называют это клиникой для психических больных. Я слышала, как доктора сказали миссис Торнсен, что Анджела вряд ли когда– нибудь вернется домой – она неизлечима. Все, что они могут делать, это пичкать ее лекарствами и запирать. Миссис Торнсен разрешила им это делать. Мисс Энджи теперь все равно что умерла.

Теперь я узнал все, что хотел. И поднялся, чтобы уйти.

– Если чем-нибудь смогу помочь, миссис Смедли, только скажите. У меня здесь машина. Может, отвезти вас в город?

Она посмотрела на меня, затем покачала головой:

– Уходите! Я уезжаю к своим.

Выйдя из коттеджа, я постоял немного в саду, ощущая влажную жару. Итак, Хенк был мертв, Энджи тоже выключена из жизни. Двоих нет – остался один. Хьюла Мински!

Я понимал, что не успокоюсь, пока не разделаюсь с этой лысой обезьяной. Только с его концом угаснут во мне холодная ярость и жажда мести. Лишь Сюзи останется чудным воспоминанием. Глупые надежды? Сможет ли какая бы то ни было месть стереть из моей памяти последние мгновения жизни Сюзи?

Я пошел к тому месту, где меня поджидал Билл.

– Поехали домой и поговорим, – предложил я.

Каждый сел в свою машину, и мы отправились домой.