Бретт Холлидей - Два часа до полуночи

Вечно проклятый телефон отрывает его от нее! Правая рука девушки сжалась в кулак. И сегодня, как всегда. Работа для него на первом месте. Любая шлюха-блондинка, которая влипла в неприятную историю и хочет, чтобы Шейни ее выручил, становится для него важнее Люси. Будь они все прокляты!

А сейчас он и ее втянул в это дело. Она сидела у телефона и ждала звонка Шейни, а он сообщил, что послал к ней очередную блондинку, чтобы Люси подержала ее за ручку.

Итак, он не знает, действительно она сумасшедшая или нет? А Люси должна уложить эту полоумную блондинку в постель, успокаивать и развлекать ее, пока Шейни не поймает ее брата, который, может быть, не брат, потому что она сказала, что ее брат убит…

– О, господи!

В коридоре раздался звонок. Люси подошла к двери и сказала в микрофон:

– Да? Кто это?

– Мисс Гамильтон? – голос звучал невыразительно и вяло.

– Да.

– Это… У меня к вам записка от мистера Шейни.

– Я знаю, – холодно ответила Люси. – Он предупредил меня по телефону. Поднимайтесь, я вас встречу.

Она нажала кнопку, открывающую замок наружной двери, и несколько секунд держала ее. Потом вышла в коридор, прислушиваясь к стуку каблучков поднимающейся женщины.

Люси увидела сначала светлые волосы, потом красивое лицо осторожно идущей по ступенькам девушки. Когда девушка увидела ожидающую на площадке Люси, на ее ярких губах появилась робкая улыбка. Она подошла, нервно сжимая в руках черную сумочку, и сказала:

– Мисс Гамильтон? Извините за ужасное ночное вторжение, но мистер Шейни сказал…

– Я знаю, что мог сказать мистер Шейни, – сухо заверила ее Люси. – В мои обязанности входит оказание помощи его перепуганным клиенткам. Входите.

Она пропустила девушку в гостиную, плотно закрыла дверь, заперла ее на два замка и медленно повернулась, чтобы посмотреть на свою гостью. Девушка стояла в центре длинной комнаты спиной к Люси. Ее плечи на мгновение опустились с такой обреченностью, что Люси с трудом подавила в себе внезапно возникшее чувство симпатии. Но она не хотела сочувствовать этой девице, черт бы ее побрал! Люси должна ненавидеть ее – ведь она забрала Майкла именно сегодня!

Девушка продолжала стоять в той же позе, поэтому Люси подошла к ней и спокойно сказала:

– Итак, вы мисс Паульсен? Могу я называть вас Нелли?

При этих словах девушка резко оглянулась. Ее лицо исказилось, взгляд стал безумным, и Люси сразу вспомнила предупреждение Шейни: «Кажется, эта девушка на грани безумия».

«На грани – это мягко сказано», – подумала Люси, когда девушка воскликнула:

– Как вы узнали… кто вам сказал, что меня зовут Нелли Паульсен?

– Мистер Шейни. Когда звонил мне по телефону.

– А, я поняла, – гримаса ужаса исчезла с ее лица. Девушка даже улыбнулась, когда, справившись с замком сумочки, достала бумагу и протянула ее Люси.

– Вот его записка. Но вы уже и так все знаете.

Люси взяла записку и увидела там примерно то, что и ожидала увидеть. Тем временем девушка сняла жакет и повернулась к Люси.

– Это очень кстати, – улыбнулась она и протянула руку к бокалу с коньяком, ожидающему возвращения Шейни. – Бокал коньяка сразу успокоит меня.

– Не трогайте! – резко сказала Люси.

Девушка отдернула руку от бокала, словно обожглась и испуганно оглянулась.

– Извините. Я думала, что вы налили это для меня.

Девушка надула губы. Она стала похожа на маленькую девочку, готовую расплакаться из-за того, что у нее забрали любимую куклу. «О, боже! Хорошенькое занятие нашел для меня Майкл!» – в отчаянии подумала Люси.

Вслух она торопливо сказала:

– Я, конечно, приглашаю вас выпить. Но только… из другого бокала.

Люси быстро вышла на кухню и тут же вернулась с чистым бокалом. Щеки ее горели, когда она смущенно призналась:

– Я, наверное, слишком суеверна. Я налила этот бокал мистеру Шейни, когда его вызвали к вам, и он обещал вернуться и выпить его до полуночи.

– До полуночи? – задумчиво повторила гостья, жадно следя, как Люси наливает ей коньяк, и взглянула на свои часики.

– Но я ничуть не сомневаюсь, что он не придет, – Люси пожала плечами и потянулась к своему стакану, в который час назад плеснула немного коньяка. Кубики льда растаяли уже больше чем наполовину, и коньяк стал светло-желтым. Со стаканом в руке Люси села на угол дивана, а ее гостя, отпив глоток, с сомнением выдохнула:

– Кажется, слишком крепкий для меня напиток.

– Я никогда не пью коньяк неразбавленным, – призналась Люси. – Хотите, принесу вам содовой?