Борис Бабкин - Самородок в чулке

– Я никого не трогал. Зачем мне их убивать?

– Подожди, ты не…

– Во-первых, я приехал только позавчера. А во-вторых, зачем мне их трогать? Они объяснили, за что им заплатили, и опасности не представляют. Их убийство менты могут понять по-своему и…

– Именно так и случилось, – перебила Элла. – С чего-то вдруг полковник Суховский начал требовать возобновления расследования. Объявилась какая-то бабуся, которая утверждает, что видела, как из машины Бурцевой выпрыгнул мужчина. К свидетелям едут опера. И что же? Дулину убили ночью, а Мишке перерезали горло. Перепуганный Урин сегодня приехал в милицию, чтобы составить фотороботы тех парней, которые давали ему деньги.

– Вот это хреново. Но кто же убил?

– Я думала, ты.

– Я что, похож на идиота?

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Кто же это постарался? Не Танкист?

– Он без моего разрешения в магазин не ходит. Из моих никто не мог. Странно. Кому же в голову пришла такая светлая мысль? А что слышно из ментовки?

– Ну, прежде всего они считают себя идиотами, как заявил прокурор, и жалеют, что не поверили Катьке.

– И что теперь делать? – зло спросил Гайдук. – Ведь этот шофер запросто опишет внешность парней. А если их возьмут…

– Максимум через три дня отпустят, – улыбнулась Элла. – Их слова против…

– А трупы двух свидетелей? – перебил Гайдук.

– Я скажу Сергею, чтобы он отправил этих двоих в тайгу. Кстати, там и обо мне упоминали. Похоже, наш мент в панике. Ну еще не совсем, но близок к этому. Он вполне может подумать, что его тоже уберут. Надо что-то делать, но что?

– Кто же так постарался нас подставить? – вздохнул Вацлав. – Хотя ты права – слова этого водилы против слов парней. Они скажут, что вообще его не видели.

– Погоди, они же после закрытия дела отвозили туда деньги. Значит, их могли видеть в поселке. Их надо…

– Тогда точно хана. Начнут давить на Бурцева, а он переведет стрелки на тебя. Вот это попали! Может, сдернуть отсюда, пока не поздно?

– Ну нет. Я так близка к заветной цели, и все оставить? Никогда! Я слишком долго шла к этому. Даже думать об этом не смей.

– Но если попадем в камеру, там будут другие мысли. Хотя, с другой стороны, жаль, конечно, все останавливать. Ведь сколько сделано ради этого, а сейчас…

– Помнишь, как говорил Король? Все за золото. Он и жизнь за него отдал.

– Да, все за золото. Действительно, кто с ним серьезно свяжется, все за него и отдаст, и жизнь заберет у тех, кто ему мешает.

– Милиция нашла свидетеля, – сообщила Катя, – которому дали денег, чтобы он сказал неправду. Следствие началось. И знаешь, с одной стороны, я, конечно, довольна, что виновные будут наказаны, но с другой – очень боюсь, что в этом замешан папа.

– Зачем такой папа, – усмехнулся Иван, – если он маму убил? Твоя мама была очень хорошая женщина, ее убийцы должны быть наказаны. Вор должен сидеть в тюрьме, а убийцы получать пожизненное… – Продолжая что-то бормоть, Иван пошел вверх по лестнице.

– Хороший ты, Иван, – посмотрела она ему вслед. – Гораздо лучше многих умных. Жалко тебя, но ты по-своему счастлив. Тебя многие боятся, да и папа тоже. Господи, только бы он был непричастен к убийству мамы. Я с самого начала знала, что ее убили. И в этом виновата Элла. Если так, я сама ее убью.

– Все ясно? – спросил Танкист двоих крепких парней. Те переглянулись.

– Да вроде бы все понятно, – заговорил коротко стриженный. – Но менты давить начнут. А мы за чужое похмелье головную боль иметь не хотим. Надо бы как-то компенсировать моральный ущерб, – усмехнулся он. – Сам понимаешь, в ментовку попасть желания нет.

– А ведь еще могут и на семьдесят два часа закрыть, – сказал второй, длинноволосый амбал. – Поэтому недурно было бы знать, что выйдешь оттуда. Да и машины у нас уже старенькие.

– Ну вообще-то, – раздался за их спинами спокойный голос Эллы, – если дело будет доведено до следствия, вы тоже получите срок за соучастие в убийстве. Дадут немного, лет по восемь. Хотя, учитывая, что вы уже были там, могут и по червонцу дать. Из тюрьмы вам не выйти. Вас там сначала сделают петушками, а потом, когда надоедите многосрочникам, вас убьют другие петушки. Теперь что касается морального ущерба… – Она улыбнулась. – Я оцениваю мой моральный ущерб в десять, ну ладно, в килограмм золота. Ну или хотя бы с каждого по сто граммов. Не знаю, сколько захочет получить с вас Гайдук. И наконец, последнее – Сергей Николаевич будет очень недоволен тем, что его станут таскать по милицейским кабинетам. И как вы думаете, что он с вами сделает? Поэтому немедленно исчезайте из города. Вечером будет вертолет в район Влажного треугольника, и мой вам совет, пока добрый, отправляйтесь туда. Заодно и золото там найдете, которое мне должны. Я вам все понятно объяснила?