Дмитрий Линчевский - Гранатовый срез

— При нем, — кисло подтвердил Фокин.

— Ну и о чем здесь говорить? Я тебе рекомендую не пороть горячку, а еще раз хорошенько подумать: кого и на каком этапе мы выпустили из виду. Сейчас ты опять дергаешь пустышку.

— Нет уж, мне сегодня дело передавать — думать некогда.

— Тимохин, — бросил через плечо Журавлев. — Поедешь с ними старшим группы, чтобы дров там не наломали

— Понял, Игорь Витольдович.

— Полынцев, а ты — прямо с утра в поликлинику.

— А как же без меня, товарищ майор?

— Вдвоем справятся — не террориста будут задерживать…

Вбежав в кабинет, Фокин вытащил из сейфа оперативное дело и принялся сосредоточенно шуршать страницами. Полынцев жалобно посмотрел на Тимохина:

— Я с вами поеду?

— Нет, шеф дал указание — в поликлинику, значит, в поликлинику. Ты в зеркало на себя посмотри, чудо — как будто с войны вернулся. Тоже мне, работнички. На неделю оставить нельзя: и людей угробят, и сами угробятся.

— Мне надо, — опустив глаза, пролепетал Андрей.

— Ты еще заплачь. В больницу!

— Андрюха, с кем ты разговариваешь? — вмешался в беседу Фокин. — Это же подошва — у подошвы нет души. Надо ехать, значит, поедешь: подбросим тебя, вроде как, до поликлиники, а по пути завернем в фирму.

— Спасибо, Олег.

— Да было бы за что. Или мы своих ребят не имеем права до санчасти добросить, а, Тимоша!? Или ты пургенчика давно не нюхал?

— У вас, дураков, свои законы, — махнул он руками. — Ну, скоро ты там в своих талмудах разберешься?

— Нашел, нашел, — разглаживая страницу, довольно пробурчал Олег. — Так, сейчас всем тихо, я инкогнито звоню к ним в фирму, — он поднял трубку телефона…

— Хоть бы он вообще из города уехал, — проворчал Тимохин.

— Але, але, здравствуйте, девушка, — Фокин показал присутствующим кулак. — Это вас менеджер фирмы 'Строймашцветмет' беспокоит, а могу я услышать Николая Викторовича?

На том конце провода, видимо, не разобрали названия странной фирмы и переспросили.

— 'Стройметмашцвет', - с трудом повторил Олег аббревиатуру, которую придумал только что. — Выехал, говорите? Ой, как жаль, а у меня такое интересное предложение для него… А далеко, не подскажете?.. Хорошо… Конечно, перезвоню… Всего доброго.

— Что, нету? — хлопая щенячьими глазами спросил Полынцев.

— Нет, — выдохнул Фокин. — Говорят, поехал в 'Крону', обещал скоро быть. Подождем или нанесем визит госпоже Белецкой?

— Навестим, — вскочил Андрей.

— Вот и я думаю, чего он в этой 'Кроне' забыл? Ведь зарекался больше не связываться. Погнали…

На этот раз милицейский уазик летел по улицам на всех парусах. Дороги были пустынны — город, словно заводской вахтер, пропустив в цеха утреннюю смену, потихоньку дремал.

В то же время на другом конце страны, гремя и подпрыгивая на ухабах, по трассе мчался военный уазик. Ночью осколками от гранаты ранило Мухина, и отрядный фельдшер, осмотрев плечо бойца, угрюмо сказал: 'Я только перевяжу, а утром нужно везти в Ханкалу — без хирурга здесь не обойтись'. Вот и неслась машина спозаранку в санбат объединенной группировки, вот и спешила доставить трехсотый груз в палатку с крестиком…

Чеченский ноябрь плаксив и грязен: солнышко за летние месяцы изрядно ослабло, а хмурые тучи наоборот — поднакопили силу, стараясь выказывать ее при каждом удобном случае. Земля от проливного безобразия впадала в грусть и начинала болезненно киснуть. Топкая жижа, которой покрывалась Чечня в эту пору — явление отдельное и примечательное. Такой манной каши не встретишь нигде: наступив в нее, можно провалиться по пояс, выбираясь из нее, можно остаться без обуви, а счищать ее с одежды — одно мучение. Бойцы и не счищали — давали подсохнуть, а потом отбивали палками.

Ханкала — огромная военная база, развернувшаяся у подножья Грозного, — еще мирно дремала. Здесь царил свой, размеренно-штабной, образ жизни. Пройти сюда была целая история: 'Куда? К кому? Заказывайте пропуск. Ждите'. Чтоб избежать формальностей, Мухина погрузили на носилки и в наглую пронесли перед часовыми. У тех язык не повернулся останавливать скорбную процессию…

— Муха, блин, слезай, мы уже запурхались тебя тащить, — сказал Антонов, в очередной раз увязнув по колено в грязи.

— Нет уж тащите, — откликнулся развалившийся на носилках Мухин. — Раненых положено на носилках носить. Тем более что у меня кажется жар начинается…

Когда они, в конце-концов, доползли до медицинской палатки, Кандиков посмотрел на часы: