Чарли Стелла - Крутые парни

– Он хочет отнять у тебя все деньги, – пояснила Лианна. – Уверена, в том же самом ты обвиняешь и меня.

Ларри схватился за голову.

– Черт! – воскликнул он. – Мать твою!

Лианна равнодушно следила за ним. Когда он присел на край кровати, закрыл лицо руками и разрыдался, она придвинулась ближе. Прижала его голову к своей груди. Потом, хмурясь, поцеловала его в лоб.

– Не бросай меня! – умолял Ларри.

– Не брошу, – пообещала Лианна.

– Прошу тебя! – нудел Ларри.

Лианна поцеловала его в макушку и закатила глаза.

– Не брошу, – повторила она.

Ларри Берра вышел из квартиры Лианны почти в полдень. Она смотрела на улицу из окна гостиной, пока не увидела, как Берра садится в такси. Как только такси отъехало от обочины, Лианна набрала номер пейджера с визитной карточки, которую дал ей ее последний приятель.

– Кто меня разыскивает? – спросил Джордж Уилсон, перезванивая ей.

– Какая у тебя короткая память, – укорила его Лианна.

– Горячая штучка! – признал Уилсон.

– У меня есть запись, – сказала Лианна.

– Хорошо.

– Да, есть. Я записала обоих. Одного за другим.

– Они говорили что-нибудь стоящее?

– Один сказал, что я – его алиби.

– Который из двоих?

– Настоящий гангстер.

– Алиби для чего?

– Этого он не сказал.

– А другой? Что надо было сказать ему?

– Умолял не бросать его.

– Вроде бы не слишком зловеще.

– Я же говорила тебе, он безобиден.

– Хочешь, чтобы я передал запись в специальную комиссию?

– Какую еще комиссию?

– Специальную комиссию по борьбе с организованной преступностью. Значит, когда-нибудь тебе придется давать свидетельские показания.

– А нельзя мне просто передать запись тебе?

– Ну и что хорошего из этого выйдет?

– А вдруг мне не захочется пускать запись в ход. Или, может быть, я захочу пустить ее в ход позже. Разве так нельзя?

– Это будет неофициально. В таком случае тебя никто не сможет защитить. Даже полиция.

– Ты подержи запись у себя. На всякий случай.

– По-моему, меня можно убедить.

– Ты так думаешь?

– Где ты сейчас?

– Дома, но я всю ночь не спала. А позже за мной заедет мой дружок-гангстер. Обещал мне какой-то сюрприз.

– Ты собираешься снова его записывать?

– Конечно. Почему бы и нет?

– Будь осторожна. Сама говорила, он не безобиден.

– Я сумею с ним справиться.

– Ну, раз ты так считаешь… Когда он за тобой заедет?

– Ближе к вечеру. А что?

– До двух я могу позаниматься в спортзале.

– Я буду спать.

– Я тебя разбужу.

– Я оставлю ключ от квартиры внизу, у портье.

– Хочешь, чтобы я был нежным или грубым?

– Когда ты меня разбудишь или когда ты меня трахнешь?

– Выбирай что хочешь.

– Удиви меня.

Всю ночь Элиш не смыкала глаз. Она наблюдала за Павликом. После того дела с педофилом его часто мучили кошмары. Ему становилось все хуже. Он начал разговаривать во сне. Он кричал. Пытался дотянуться до чего-то – или до кого-то.

Они не проспали и двух часов, а Павлик беспокойно заворочался в постели. Элиш не стала его будить. Он был весь в поту. Неразборчиво бормотал о каком-то мальчике. Ворочался с боку на бок и скрипел зубами. Поднял руки, растопырил пальцы – и вдруг резко уронил руки на простыню и затих.

Дождавшись, когда он успокоится, Элиш положила ему на лоб мокрое полотенце. Когда он снова мирно заснул, она перекатилась на бок и стала смотреть на него. Но, как только ее сморил сон, все началось снова.

На этот раз Павлик успокоился не так скоро. Когда он метался и ворочался, то чуть не свалился с кровати. Молотя кулаками воздух, он едва не задел Элиш. Когда припадок наконец прошел, измученная Элиш еще час следила за ним и только потом уснула. Снова проснувшись, она обнаружила, что Павлика рядом нет.

В ванной шумела вода. Так он обычно избавлялся от страшных снов. Пускал холодную воду и долго смотрел на струи, а потом вставал под душ. Стоял под водой, пока не замерзал. Потом растирался насухо, шел в гостиную и неподвижно сидел в кресле, закрыв глаза, пока жуткие воспоминания не покидали его. Вот что он ей рассказал. Его преследовали, ему не давали покоя воспоминания о мальчиках – о мертвом мальчике и о мальчике, которого он спас.

Элиш на цыпочках вышла в гостиную. Так и есть – Павлик сидел в своем любимом кресле. Он был в наушниках. Его губы шевелились, как будто он пел про себя. Элиш подкралась к нему и услышала слова на незнакомом языке:

– No, no, principessa altera, Ti voglio tutto ardente d'amor.