Джеймс Чейз - Репортер Кэйд (пер. Згерский)

— Несколько дней никаких визитов не будет. — Твердо заявил он. — И не спорьте! Для вашего же блага, между прочим. Я дам вам успокоительное, и хорошенько выспитесь.

Кэйд не стал возражать.

— Вы тогда моей жене позвоните? Не стоит ей приезжать, если нельзя будет повидаться со мной.

— Я позвоню, — ответил Пинто.

Перед тем как принять снотворное, Кэйд обдумал то, что сказала ему Хуана. Ему предстоят серьезные финансовые неприятности, когда он выйдет из больницы. С тревогой подумал он о подписанном, но не заполненном чеке, который дал ей. Оставалось уповать лишь на то, что она не закроет его счет без остатка. Но ведь ей так нужны деньги. Вспомнил вдруг, что еще не заплатил за купленные часы. И еще это дело с гаражом. Неужели придется возместить ущерб владельцу? Кэйд почувствовал, как его спокойная жизнь, весь этот удобный и комфортабельный мир распадаются на части. Он все же постарался заснуть.

Незаметно пролетела неделя. Кэйд постоянно принимал успокоительное. Перестала болеть голова, постепенно спало напряжение, и он чувствовал, как силы возвращаются к нему. В немалой степени этому способствовало и то, что каждый день он получал по букету цветов с неизменной записочкой: "Ты — моя любовь. Хуана". Мелкий, неровный почерк. Он впервые видел ее почерк. Каждый раз, получая цветы с короткой весточкой от нее, он испытывал радость. На восьмой день Кэйд спросил у Пинто, не пора ли ему повидаться с Хуаной. Доктор отрицательно покачал головой.

— Нет еще. Посетители приносят неприятности. А вы еще не готовы для этого. Я не хочу сказать, что ваша супруга вас расстроит, но у нее могут быть какие-то вопросы к вам. Это естественно. Если хотите быстрого выздоровления, наберитесь еще немного терпения. Через неделю трещина окончательно зарастет. Тогда сами увидите, как быстро вы пойдете на поправку. А случись что-нибудь сейчас, вам придется провести здесь еще месяц, а то и больше. Так что давайте-ка недельку обойдемся без визитов.

— Ну, тогда вы ей это скажите, хорошо?

Доктор Пинто посмотрел ему в глаза и отвел взгляд в сторону.

— Я передам ей, — сказал он.

К концу второй недели Кэйд сидел возле окна в кресле. Он чувствовал себя хорошо, хотя был еще слаб. Зато голова не болела уже три дня подряд, и он намерен был срочно повидаться с Хуаной. Так он и заявил об этом доктору Пинто во время его ежедневного обхода пациентов.

— Да, я думаю, опасность миновала, — бесстрастно произнес он. — Хорошо, я позвоню. Завтра вас устраивает?

— Сегодня, а не завтра. — Твердо сказал Кэйд. — Я уже достаточно ждал. Кстати, а почему в этой комнате нет телефона? Что это за больница у вас такая?

Пинто пожал плечами.

— Здесь мы лечим травмы, сеньор Кэйд. Людям лежащим с тяжелой травмой головы телефоны не нужны.

— И сколько мне еще тут находиться?

— Еще неделю. Я должен понаблюдать за вашим выздоровлением, чтобы быть уверенным, что все идет как надо.

— Это же денег стоит. — Кэйд нахмурился. — Я себя отлично чувствую. Откровенно говоря, доктор, мне пора приступать к работе.

— Вот через неделю и приступите.

Кэйд взял стопку карточек с записками от Хуаны и переворошил их. Пятнадцать штук. И еще одна поступила сегодня утром с букетом гвоздик.

— Моя жена должна прекратить присылать букеты, — сказал он, неожиданно улыбнувшись. — Мы не можем себе позволить таких расходов.

Доктор Пинто разглядывал ногти на руке, потом нерешительно сказал:

— Я должен идти. Я загляну к вам завтра.

Кэйд посмотрел ему вслед. Ему почему-то стало не по себе.

Посещения больных разрешалось с 15.00. Кэйд сидел возле открытого окна в нетерпеливом ожидании. То и дело он поглядывал на часы. Непрерывно думал о Хуане. Вспоминал их первую встречу на пляже Акапулько, страстную любовь, предложение, которое он сделал ей у подножия Пирамиды Луны, их свадьбу, дом. Он глубоко вздохнул. Через несколько минут она войдет, и они вновь будут вместе. Когда она была рядом, его уже не тревожили мысли о будущем, о его долгах. Деньги он всегда мог заработать. Сначала, конечно, придется жить поскромнее, но эта сущая ерунда. Главное — они снова будут жить вдвоем.

Раздался легкий стук в дверь.

— Входи, моя дорогая! — откликнулся Кэйд. Лицо его просияло.

Дверь открылась, и вошел Адольфо Крил. Выглядел он еще более потрепанным. Свежие пятна от обеда украшали его легкий летний костюм из дешевой материи. Лицо блестело от пота. Он прошел в комнату, не глядя на Кэйда. Остановился в нерешительности, держа в кулаке влажный платок.