Харлан Кобен - Обещай мне

А теперь Джессика выходит замуж за какого-то пижона с Уолл-стрит по имени Стоун.

Майрон ненавидел его.

Что произошло с Джессикой?

Прошло семь лет, и люди меняются.

Но насколько?

Самолет приземлился. Пока он выруливал на стоянку, Майрон проверил, не было ли ему звонков на мобильный. Никто не звонил, но от Уина пришла эсэмэска:

«Твой самолет только что приземлился. Сообщаю, чтобы твоя острота насчет авиалиний имела хоть какой-то смысл. Жду на выходе первого этажа».

Подруливая к зданию аэропорта, самолет замедлил ход. Пилот обратился к пассажирам с просьбой оставаться на своих местах пристегнутыми. Практически никто не послушался, и кругом стали раздаваться щелчки пряжек. Почему? Что люди выигрывали от этих нескольких секунд? Может, все дело в том, что нам нравится нарушать правила?

Майрон размышлял, не стоит ли позвонить Эйми еще раз, но решил, что это будет уже перебор. Сколько раз он мог звонить? Да и обещание он дал достаточно ясное: что отвезет ее в любое место, что не будет задавать вопросов и что ничего не скажет родителям. Учитывая все это, вряд ли стоит рассчитывать, что Эйми захочет с ним разговаривать в ближайшие несколько дней.

Он вышел из салона самолета и направился к выходу, когда его окликнула какая-то женщина:

— Майрон Болитар?

Он обернулся и увидел пару, стоявшую немного в стороне. Женщина была маленькой, чуть выше пяти футов, и Майрон со своим ростом шесть футов четыре дюйма возвышался над ней как башня. Но это ее ничуть не смущало. Ее спутник был подстрижен по-военному коротко, и его лицо казалось знакомым.

Мужчина предъявил полицейский жетон, женщина просто стояла.

— Я окружной следователь Эссекса Лорен Мьюз, — сказала она. — А это полицейский детектив Ливингстона Лэнс Баннер.

— Баннер, — почти автоматически произнес Майрон. — Вы брат Бастера?

— Да. — Лэнс Баннер едва не улыбнулся.

— Бастер — хороший парень. Мы с ним вместе играли в баскетбол.

— Я помню.

— Как он?

— Все в порядке, спасибо.

Майрон не понимал, что происходит, но ему уже приходилось сталкиваться с полицейскими. Он машинально нащупал в кармане сотовый телефон и нажал кнопку быстрого набора номера Уина. Получив вызов, Уин отключит свой микрофон и сможет слышать все, о чем они разговаривают. Этим трюком они не раз пользовались, правда, с тех пор прошло много лет, и вот теперь он снова общается с полицией.

Прежний опыт столкновений с блюстителями закона научил Майрона нескольким истинам, которые можно свести к следующему: даже если ты не совершил никаких правонарушений, это не значит, что у тебя все в порядке и нет никаких проблем. Вести себя следовало исходя из этого постулата.

— Мы просим вас проехать с нами, — сказала Лорен Мьюз.

— Я могу узнать, в чем дело?

— Это займет совсем не много времени.

— У меня билеты на матч «Никс».

— Мы постараемся не нарушать ваших планов.

— Места у самой площадки. — Он взглянул на Лэнса Баннера. — Для почетных гостей.

— Вы отказываетесь проехать с нами?

— Вы меня арестовываете?

— Нет.

— Тогда я хотел бы знать, в чем дело, прежде чем поеду с вами.

— Это касается Эйми Биль, — пояснила Лорен Мьюз не раздумывая.

Ну конечно! Он должен был сам догадаться! Майрон невольно отступил на шаг.

— С ней все в порядке?

— Так вы проедете с нами?

— Я спросил…

— Я слышала, что вы спросили, мистер Болитар. — Она повернулась и направилась к выходу. — Давайте проедем и все спокойно обсудим.

Лэнс Баннер сел за руль, а Лорен — впереди на пассажирское кресло. Майрон устроился сзади.

— С ней все в порядке?

Они не ответили. Майрон понимал, что они это делают нарочно, но сейчас его волновало другое. Он хотел знать, что с Эйми, а остальное не важно.

— Ответьте же мне, ради Бога!

Молчание.

— Я видел ее в ночь с субботы на воскресенье. Но вам об этом уже известно, так ведь?

В ответ ни слова, и причину он знал. По счастью, поездка была короткой, что все объясняло. Его признание хотели записать на пленку. Наверное, им самим было ужасно трудно хранить молчание, но очень скоро они окажутся в комнате для допросов и все запишут на пленку.

Они заехали в подземный гараж, провели Майрона к лифту и поднялись на восьмой этаж здания окружного суда. Майрону уже доводилось здесь бывать. Они прошли в комнату для допросов, в которой не было зеркальных стекол: значит, наблюдение велось с помощью камер.

— Я арестован? — спросил Майрон.