Харлан Кобен - Обещай мне

В конце беседы Майрон взглянул на Руфуса и попросил оставить его с Кэти наедине буквально на минуту.

— Ни за что!

Но Кэти уже оправилась и проявила решительность:

— В этом нет ничего страшного, Руфус.

Руфус поднялся и повернулся к Майрону.

— Я буду за дверью, — сказал он и многозначительно добавил: — Со своими людьми. Мы поняли друг друга?

Майрон прикусил язык, чтобы не сказать колкость, и дождался, пока они с Кэти останутся вдвоем. Он подумал о Доминике Рочестере, как он старался найти свою дочь, может, даже догадываясь, что она оказалась в таком месте с человеком вроде Руфуса, и его отчаянное желание отыскать ее во что бы то ни стало вдруг стало понятным.

Майрон наклонился к самому уху Кэти и прошептал:

— Я могу тебя вытащить отсюда.

Она отпрянула и скривилась.

— О чем вы?

— Я знаю, что ты хочешь сбежать от отца, но Руфус не тот парень, что тебе нужен.

— А откуда вам знать, кто мне нужен?

— Господи Боже, он же содержит бордель! Он едва тебя не ударил.

— Руфус любит меня.

— Я могу тебя вытащить.

— Я не пойду, — завила она. — Я скорее умру, чем буду жить без Руфуса. Я понятно выразилась?

— Кэти…

— Уходите!

Майрон поднялся.

— Знаете что, — сказала Кэти, — а может, Эйми гораздо больше похожа на меня, чем вы думаете.

— В каком смысле?

— Может, ее тоже не надо спасать.

«Или, — подумал Майрон, поднимаясь, — спасать надо вас обеих».

Верзила Синди решила походить по кварталу и на всякий случай поспрашивать местных, показав им фотографию Эйми. Люди, занятые в теневом бизнесе, не стали бы разговаривать с полицейскими и Майроном, а Синди — другое дело. У нее были свои сильные стороны.

Майрон и Уин направились к машинам.

— Ты возвращаешься домой? — поинтересовался Уин.

Майрон покачал головой.

— У меня еще есть дела.

— А я поеду сменить Зорру.

— Спасибо, — сказал Майрон и взглянул на здание. — Мне не нравится, что она остается здесь.

— Кэти Рочестер уже взрослая.

— Ей восемнадцать лет!

— Вот именно!

— Что ты хочешь сказать? Тебе исполняется восемнадцать, и ты уже сам по себе? Мы спасаем только взрослых?

— Нет, — ответил Уин. — Мы спасаем только тех, кого можем спасти. Мы спасаем тех, кто попал в беду, просит помощи и рассчитывает на нее. Мы не спасаем — повторяю еще раз! — тех, кто принимает решения, с которыми мы не согласны. Плохие решения являются частью жизни.

Они продолжали свой путь, и Майрон спросил:

— Ты же знаешь, как я люблю почитать газету в «Старбакс»?

Уин кивнул.

— Все подростки, которые там болтаются, курят. Все без исключения! Я сижу, смотрю на них и, когда они закуривают, даже не задумываясь, а просто так, машинально, говорю себе: «Майрон, ты должен что-то сделать». Мне кажется, я должен подойти и попросить их перестать курить, потому что от этого будет только хуже. Мне хочется их хорошенько встряхнуть и заставить понять, какую глупость они совершают. Я хочу рассказать им обо всех своих замечательных знакомых, которые жили счастливо, как, например, Питер Дженнингс, которого все так любили, а потом для него все кончилось, потому что он курил с детства. Мне хочется зачитать им полный список проблем со здоровьем, с которыми они неизбежно столкнутся только потому, что не задумываются об этом сейчас.

Уин промолчал и продолжал идти, глядя вперед.

— Но потом я останавливаю себя мыслью, что это не мое дело. Они не хотят этого слышать. Да и кто я для них? Обычный прохожий. Они не обязаны меня слушать и скорее всего пошлют подальше. Поэтому я, конечно, молчу. Я отворачиваюсь и погружаюсь в газету, пью кофе, а тем временем ребята вокруг меня медленно себя убивают. С моего молчаливого согласия.

— Мы сами выбираем себе поле битвы, — заметил Уин. — Но здесь победы не одержать.

— Я это понимаю, но вот в чем загвоздка. Если я начну говорить это каждому юному курильщику, которого встречу, то не исключено, что со временем научусь это делать лучше и мои доводы услышит хоть один из них. И бросит курить. Может, моя назойливость спасет хоть одну жизнь. И я задумываюсь: не лезть не в свое дело — это правильно, или так просто легче жить?

— А что потом? — поинтересовался Уин.

— В каком смысле?

— Ты начнешь околачиваться у «Макдоналдсов» и рассказывать о вреде «биг-маков»? Если увидишь, что мать ожиревшего сына спокойно взирает, как тот впихивает в себя вторую огромную порцию жареной картошки, то прочтешь ей лекцию, какое ужасное будущее его ждет?