Лесли Чартерис - Святой едет на Запад

– Ну хорошо, – сказал он наконец; – в следующий раз постарайтесь не забыть, что некоторые из нас не отказались бы от медалей.

– Не забуду, – пообещал Святой.

Он сидел, смотрел, как закрылась за Кондором дверь, и продолжал медленно и сосредоточенно курить, пока Пегги Уорден не принесла ему виски со льдом. Он поблагодарил ее улыбкой и, взяв стакан, начал медленно вращать его, чтобы жидкость вокруг кубиков льда лучше охлаждалась.

Пегги принесла стакан виски и для себя. Она опустилась на стул напротив него, и Саймон не мог снова не восхититься ее свежей и чистой красотой, такой бесстрашной и ясной, с характерным тихим очарованием, не мог не залюбоваться ее серыми глазами и естественным золотисто-каштановым цветом волос. Такие лица обычно не запоминаются отчетливо, так как в них нет ничего броского, но, как неясные образы, они, без сомнения, способны надолго запечатлеться в памяти – именно такие воспоминания и преследовали сейчас Саймона.

– Я был ужасным болваном, Пегги, – сказал он. – Вы слышали, Кондор сказал, что дело закрыто, и пусть все так и остается. Но я так устроен, что не могу успокоиться, пока не разрешу загадку. Расскажите, почему вы убили Байрона Афферлитца?

Некоторое время она сидела молча. Казалось, слова теснятся у нее в голове, но она не в силах заговорить.

Он помог ей начать, при этом движения его были столь ленивы, а голос звучал столь миролюбиво, без всякой спешки и нетерпения, что они действовали на нее словно гипноз, заставляя расслабиться и успокоиться.

– Вы сделали это, чтобы отомстить за Трилби Эндрюс, разве не так? – спросил он.

Она смотрела на него во все глаза.

– Эндрюс – Уорден [3], – продолжал он. – Ведь это почти точная анаграмма. Я упустил это из вида. А потом эта надписанная фотография в его кабинете. Лицо на фотографии сразу показалось мне знакомым, и это продолжало меня беспокоить. Я пытался вспомнить, откуда я знаю эту девушку, но, естественно, никак не мог. Лишь много времени спустя я вдруг понял, что ее лицо просто напоминало мне кого-то. Кого-то другого из моих знакомых... Кем она вам приходилась?

– Она была моей сестрой, – ответила Пегги.

У нее было такое чувство, словно она не умеет говорить, словно она никогда до этого не разговаривала.

Он кивнул:

– Да, разумеется.

– Когда вы догадались? – спросила она, все еще с трудом выговаривая слова.

– Это был довольно-таки длительный процесс. Почти все время я делал ложные выводы. В конце концов я догадался, что преступником была женщина, так как все пепельницы в кабинете были вычищены, чтобы не осталось окурков сигарет со следами губной помады. Но сначала я подозревал совсем другую женщину. И окончательно я убедился в своей ошибке, когда выяснилось, что вы ничего не рассказали полиции о той сцене в кабинете Афферлитца, когда Флейн угрожал убить его. Вполне естественным было бы, чтобы вам в первую очередь пришла на ум эта сцепа, когда вы узнали об убийстве, конечно при условии, что вы сами не были в нем замешаны. Но вы не сказали полиции ни слова.

– Как бы я могла? – воскликнула Пегги. – Я сделала это и, конечно же, не хотела, чтобы меня поймали, но я не хотела и того, чтобы из-за меня пострадал кто-то другой.

Саймон снова затянулся сигаретой:

– А бы не хотите рассказать мне все остальное?

– Мне почти нечего больше добавить. Она была моложе меня, и... возможно, она была глупа. Я даже не знаю. Она считала, что может добиться успеха в этом городе. Возможно, это так и было, она ведь действительно была красива... Она приехала в Голливуд и здесь встретила Афферлитца. Я узнала об этом из ее немногочисленных писем. Но у нее было и много других знакомых. Она никогда не писала мне, кто так подло поступил с ней. Но... когда она попала в беду, было похоже на то, что это все же был Афферлитц. А потом она умерла... Мне необходимо было узнать правду. Я приехала сюда, получила работу в "Метро-Голдвин-Майер", завела знакомства в мире кино, а потом судьба свела меня и с Афферлитцем. Я долго выжидала. Я должна была быть абсолютно уверена, что именно он довел мою сестру до самоубийства. Кроме того, я все еще не знала, как поступлю. Но однажды я была у него дома и увидела там эту фотографию... После этого я купила пистолет. Я все еще не была уверена, что он мне понадобится. Но прошлой ночью он был у меня с собой... А потом Афферлитц вернулся, и – я не знаю, возможно, я слишком много думала об этом в последнее время, но внезапно у меня созрело решение его убить.