Дэн Кавана - Насчет папайи

Тремя месяцами ранее Даффи сидел в баре «Аллигатора» и пытался решить, какую из двух систем сигнализации порекомендовать покупателю: ту, которая работала лучше, но с которой он получал меньший навар, или ту, которая работала не так хорошо (мимо этого «электронного глаза» могла бы прошмыгнуть любая бестолочь, не говоря уже о парнях с безукоризненными школьными аттестатами, активно шедших сегодня в этот бизнес), но с которой его чистая прибыль была побольше. На самом деле, конечно, тут и решать было нечего: клиент не особенно ему нравился. Он автоматически заказал Даффи пиво, а сам пил шерри (не то, чтобы Даффи любил шерри), надменно оборвал Даффи, когда тот принялся ему рассказывать о наиболее распространенных методах взлома. Так что теперь он…

— Мне целочку с ледком.

Даффи поднял голову. На соседний табурет взгромоздился полнощекий мужчина с синеватой полусуточной щетиной. Лицо у него было одутловатое, и фигура не могла похвастать стройностью. Даффи снова повернулся к своему виски. Что он сделает, так это представит старому пердуну одну из своих специальных супер-навороченных охранных схем, порекомендует ту систему, с которой больше прибыль, всучит ему чуть больший счет, чем полагается, и будет надеяться на лучшее. В любом случае, с этими кражами все зависит от того, на кого нарвешься: явится под покровом ночи какой-нибудь ловкач в перчатках, и ничто его не остановит, а если это новичок, или неудачник, или кто-то, кому просто надоело сидеть дома с женой, достаточно большого белого ящика с торчащими во все стороны проводками, чтобы они пошли искать другую жертву.

— Я сказал, мне целочку с ледком, приятель.

Даффи не повернулся. Он не был настроен заводить знакомство; и уж точно не хотелось ему заказывать кому ни попадя выпивку. Утром он получил уведомление о состоянии своего банковского счета. Так что он просто показал бармену стакан и, когда тот подошел, сказал:

— По-моему, тот джентльмен, справа, хочет заказать себе выпить.

Послышался смешок.

— Целочку с ледком, и я не знаю, за что мой друг сейчас с такой страстью держится, но, что бы это ни было, повторите ему. А я Леонардо.

Даффи по-прежнему смотрел на свой виски. Если мордатые пузаны хотят заказывать ему выпивку, это дело мордатых пузанов. Он повернулся и поймал насмешливый выжидательный взгляд.

— Леонардо… целочка… черт с ним. Бармен, побольше туда водки. Побольше. — Он снова повернулся к Даффи. — Иначе это было бы для вас слишком легко. Я обычно не знакомлюсь после первой.

— Я с вами и не знакомился, — сказал Даффи.

— Эрик Леонард, — сказал его сосед.

— Даффи, — сказал Даффи.

— Это все? Сэр Даффи?

— Есть еще Ник.

— Что-нибудь всегда есть. Мой дорогой Ник, — Леонард без нужды, словно желая польстить, повторил его имя. Даффи едва признал самого себя. На работе он был Даффи, для своих друзей он был Даффи; Ником его называли только те, кто не знал, что это не принято, — или те, кому не было дозволено называть его по-другому. Так что обращение незнакомца его не раздосадовало.

— А вы зовите меня Эрик.

— Я об этом подумаю.

Даффи всегда с подозрением относился к людям без настоящих фамилий. Два имени — это нехорошо, это… неаккуратно.

Даффи гадал, что Леонарду от него нужно. Кроме того, конечно, чтобы затащить его в постель. Что тоже могло быть только предположением. Чаще всего в «Аллигатор» ходили для того, чтобы уйти вдвоем — в этом состоял смысл заведения, но иногда там бывали ради атмосферы, ради компании, оттуда всегда можно было спокойно уйти, сказав что-нибудь вроде «может, в другой раз». Это была одна из причин, по которым Даффи нравился «Аллигатор». Это не был грязный притон, это не было место, куда геи сбегались из своего ниоткуда в поисках сверхбыстрого перетраха, где собирались мужчины одинаковые, словно клоны — с маленькими усиками, в клетчатых фланелевых рубахах и грубых джинсах; равно как не были там популярны кожа и цепи, и фразы типа: «Подожди, я только сбегаю в сортир и намылю кулак». Это было спокойное, аккуратное место для спокойных и аккуратных людей — таких, как Даффи. По мнению Даффи, в нем даже была респектабельность, свойственная заведениям для среднего класса. [1] В Английской социологии — широкая категория, к которой относят среднюю буржуазию и верхушку мелкой, а также высшие слои интеллигенции, чиновничества и т. п. (зд. и далее прим. переводчиков).

Вот почему Эрик показался Даффи грубияном. Его напористые манеры, двусмысленные намеки — все это было настолько же неуместно, и так же несексуально, как щипок за задницу. Пусть ты голубой, думал Даффи, с этого все начинается, но этим не может все исчерпываться. Даффи не был ханжой, но отчасти был пуританином. Ему стало интересно, чем занимается Эрик, но не настолько интересно, чтобы его об этом спрашивать.