Мишель Лебрен - Детектив Франции Выпуск 8

Всем парижанам известна улица Мулен, которая совсем недавно вместе с улицей Шабанэ являлась красой первого округа. Квартал, исполненный печали после принятия законов, стоивших стольких чернил и слез, не стал тем не менее местом скорби. Напротив, улица Пети — Шам остается одной из самых оживленных в Париже со своим автобусом шестьдесят шестого маршрута, который появляется на линии преимущественно в часы «пик», и круговертью пассажа Шуазель, выходящего к станции метро «4–е сентября».

Ради собственного спокойствия Гастон Беррьен никогда не пользовался машиной, отправляясь к месту работы. Каждое утро он спускался в метро, которое от «Порт де Сен — Клу» доставляло его с пересадкой на «Гавр — Комартен» к станции «4–е сентября». Это позволяло ему вместо нервотрепки за рулем спокойно просмотреть по пути весь номер «Фигаро».

Вот и сегодня, как всегда, без четверти одиннадцать он вышел из подземки, взглянул на витрину, чтобы убедиться, насколько безукоризненно он одет, поправил ленту на своей — «Только от Беррьена» — шляпе и вошел в пассаж Шуазель. Перейдя Пети — Шам, он сразу же по ходу и направо вышел на улицу Мулен к витрине своего магазина, над которым золотом блестела вывеска: «Беррьен. Головные уборы».

Войдя в дверь, он одним взглядом охватил всю картину: мадемуазель Роза уже находилась на своем месте — у кассы, молоденькая продавщица также стояла там, где ей подобало — за прилавком. Гастон жизнерадостно всех поприветствовал, снял шляпу, перчатки и поинтересовался утренней выручкой.

Мадемуазель Роза доложила: всего два клиента, из которых один «обещал подумать». После этого Гастон Беррьен пересек магазин и вошел к себе в кабинет. Через стеклянную дверь он мог наблюдать за всем, что происходило в его заведении. Он сел, и тут же зазвонил телефон.

— Магазин головных уборов Беррьена, вас слушают. Женский хрипловатый и немного вульгарный голос произнес:

— Я хотела бы переговорить с месье Максом.

— Он у телефона, — сказал Гастон.

— Месье Макс, говорит Жильда. Вчера вечером все прошло, как вы хотели?

Гастон открыл шкатулку, вытащил оттуда сигару и послюнявил конец. Да, все произошло так, как было задумано. Двери были открыты, свет зажегся ровно в десять часов, диван был развернут к окну, хорошо симулированный обморок…

— Да, Жильда. Благодарю вас, было отлично. После моего ухода молодой человек не доставил вам слишком много хлопот?

— Хм, и да и нет! Он кричал, что ему подстроили западню, что все это так просто не сойдет с рук и он расскажет, как я завлекла его к себе при помощи таинственного письма, что он явился, не подозревая, что я с ним сделаю, что я его напоила… в общем, он не был доволен.

— Вам удалось его успокоить?

— Думаю, что да, — раздался легкий смех. — Он ушел только около двух ночи, обещая вернуться.

Гастон закурил. На его губах поигрывала улыбка. Он возобновил разговор:

— Превосходно, спасибо, Жильда. Вы, естественно, уничтожили письмо, которым его завлекли?

— Ясное дело, оно было у него в бумажнике.

— Великолепно.

— Должна ли я возвратить вам ключи от виллы?

— Не стоит. Сегодня вечером вас навестит месье Фред, вручит обещанную сумму и заодно заберет и их. Судя по голосу, Жильда колебалась.

— Извините меня, месье Макс, но… он неплохой парень, этот Ги. Почему вы не хотите, чтобы он женился на вашей дочери?

Губы Гастона сжались. Он сухо отрезал:

— Вы знаете, Жильда, что от своего персонала я в первую очередь требую сдержанности. Вам известно, что проявлять любопытство опасно. ОЧЕНЬ опасно.

— Да, понятно. Извините меня. До свидания, месье Макс.

Гастон положил трубку, затянулся и откинулся в кресле, устремив глаза к потолку. Так почему же он хотел воспрепятствовать связи своей дочери с Ги Таннеем? Причина была очень простой. Даже несколько весьма простых резонов. Первый: он считал Эвелин слишком юной, чтобы выходить замуж и иметь детей. Пусть малышка поживет ещё в свое удовольствие. Второй: сын бывшего политического деятеля представлял несомненную опасность. Отцу захочется узнать, с какой семьей он связывается через эти брачные узы, и он наведет подробные справки относительно Гастона Беррьена. А это было совсем ни к чему, и Гастон не хотел подвергаться даже малейшему риску. Поэтому и была затеяна вся эта махинация, жертвами которой стали Ги и Эвелин. Не без боли наблюдал Гастон за горем дочери, но, когда желаешь добра близким, не следует скряжничать в отношении средств.