Мишель Лебрен - Детектив Франции Выпуск 8

Юбер не мог сдержать улыбки.

— Я польщен, — вымолвил он.

Они ехали по шоссе с односторонним движением в направлении к городу. По дороге Юберу удалось прочитать на указательном щите: «Турфан — 3400 метров».

Он повторил про себя это слово — Турфан. Он вспомнил. Теперь он знал, где находится.

Впадина Турфан, самая низменная часть суши на земле (триста метров ниже уровня моря) находится, насколько он помнил, к востоку от Синкьяна, в трехстах — четырехстах километрах к западу от китайско — монгольской границы. Простирается она на сотню километров с севера на юг. В центре находится озеро, название которого он не помнил. Впадина всегда затянута облаками. Идеальная база для тарелок, если таковые существуют…

Они въехали в город по широкому проспекту. Сирена головной машины освобождала для них проезд. На всех перекрестках стояли регулировщики в белой форме. Многочисленные сады представляли собой зеленые оазисы.

Красивый город, образец новой советской архитектуры.

Конвой внезапно остановился перед большим административным зданием с военной охраной.

Сурик сказал Юберу:

— Оставьте чемодан в машине. Мы здесь долго не задержимся.

Они поднялись по ступенькам из розового мрамора. Сурик показал пропуск церберам, стоявшим у входа в холл с тяжелыми колоннами псевдоклассического стиля.

Человек в темно — синей форме МВД проводил их до лифта, поднявшего их на пятый этаж.

В приемной стояли удобные металлические кресла и журнальные столики, заваленные агитационной литературой.

Юбер нервничал. А что, если в КГБ была фотография или просто описание внешности настоящего Стефана Менцеля?

Через некоторое время их пригласили в кабинет. Человек в белом халате обратился к Менцелю, но тот молчал. Сурик сказал:

— Доктор Менцель не говорит по — русски.

Это было верно в отношении настоящего Менцеля, но не для псевдоученого.

У Юбера перехватило дыхание при виде антропометрических и судебных материалов.

«Через двадцать минут, — подумал он, — картотеки СССР пополнятся описанием моей внешности под именем Стефана Менцеля. О'кей».

Человек в белом халате пригласил его к фотоаппарату. Фото анфас и в профиль.

Антропометрическое измерение и неизбежные отпечатки пальцев… Досадно.

Когда все было кончено, Юбер удивился, что ему не задали ни одного вопроса относительно даты и места рождения либо других интимных вещей. Но при виде внушительной карточки, заполненной на его имя, он понял: все сведения о нем были уже собраны.

Он вымыл руки и вышел вслед за Суриком.

Сурик неожиданно стал холодным и далеким. Юбера охватило тревожное предчувствие, но он старался не показывать своего беспокойства.

Сурик натянуто улыбнулся:

— Дальше вы пойдете один, доктор Менцель. Раздался звонок, и сопровождающий сделал знак Юберу. Отступать было некуда.

Он последовал за охранником в большой кабинет, где его поприветствовал мужчина в штатском, высокий и широкоплечий, с бычьей головой и злым взглядом. В углу кабинета стояли двое вооруженных военных, с нацеленными на Юбера автоматами. Он понял, что дело плохо. Неужели это конец?

У типа в штатском был громкий и хриплый голос:

— Я старший политрук Борис Черкесов. Доктор Стефан Менцель, вы арестованы по обвинению в умышленном убийстве вашего соотечественника фон Крейсслера…

Юбер с облегчением вздохнул. Ах, вот в чем дело…

Большая застекленная дверь распахнулась, чтобы пропустить каталку, на которой лежала еще не проснувшаяся Эстер Ламм.

Бетти Вуд, медсестра, вытолкнула каталку из лифта и покатила в палату пациентки.

Гарри, санитар, ждал ее в палате, чтобы переложить Эстер Ламм на кровать.

Гарри приподнял простыню, прикрывавшую лицо больной, и присвистнул:

— Очень хорошенькая.

Он вспомнил о присутствии Бетти и тут же добавил:

— Но ты лучше.

Он обхватил ее за талию и попытался поцеловать. Она резко высвободилась:

— Ты совсем рехнулся, Гарри. Схлопочешь у меня…

Гарри стал укладывать шины, чтобы переложить больную на кровать.

— Как прошла операция? Шеф доволен?

Помогая ему, Бетти твердо сказала:

— Прекрасно! Патрон в восторге. Видел бы ты его с большим резцом в руках. Даже искры сверкали… Правда, он, может быть, старался из — за репортера, находившегося там…

Гарри с любопытством спросил:

— И репортер даже не отвернулся?

Они затянули ремни. Безжизненное тело Эстер Ламм переместилось на кровать. Из ее бескровных губ послышался сдавленный стон.