Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

Он поднял взгляд и постарался изобразить на лице сильный испуг. Достав носовой платок, он вытер лоб и замолчал, зажав платок в руке между коленями.

— Когда Мерль сказала мне, что мать наняла детектива (конечно, она должна была молчать, но мама обещала не ругать ее за это)…

Он остановился и посмотрел на мать. Стиснув зубы, старый боевой конь молчал. Бедная девочка никак не могла оторвать глаз от его лица, и казалось совершенно не обратила внимание на то, что ее будут ругать.

— …я понял, что она знает о краже дублона и наняла для расследования детектива. Я не верил в то, что она наняла вас, чтобы вы отыскали Линду. Я прекрасно знал, где она находится, и пришел к вам в офис, чтобы хоть что-нибудь разузнать, но разузнать мне ничего не удалось. Вчера после обеда я побывал у Морни и все ему рассказал. Выслушав, он расхохотался мне в лицо, но когда узнал, что даже мать не может продать монету, потому что это нарушит условия завещания Джаспера Мердока, и что мать может обратиться в полицию и потребовать возврата монеты, если узнает, где она находится, он смягчился. Открыл сейф, и достав оттуда монету, вручил ее мне, не вымолвив ни слова. Я отдал ему расписку, и он разорвал ее. Я принес монету домой и рассказал обо всем матери.

Он замолчал и стал опять вытирать платком лицо. Бедняжка Мерль следила за каждым его движением. Я прервал наступившую тишину вопросом:

— Морни не угрожал вам?

Он покачал головой.

— Он только сказал, что ему очень нужны деньги, и чтобы я каким угодно способом выкопал их. Конечно, он был груб до неприличия, но не угрожал. Его ведь тоже можно понять.

— Где это было?

— В клубе Айдл-валли, в его кабинете.

— С ним был Эдди Пру?

Мерль оторвала свой взгляд от него и посмотрела на меня. Миссис Мердок спросила грубо:

— Кто это?

— Телохранитель Морни, — сказал я. — Как видите, миссис Мердок, я не терял вчера времени даром.

Я перевел взгляд на сына.

— Нет, его там не было. Конечно, я знаю его в лицо, такого увидишь раз и не забудешь. Но вчера его действительно не было.

— И это все? — спросил я.

Он посмотрел на мать.

— Неужели этого мало? — сказала она жестко.

— Как сказать, — ответил я, — а где сейчас монета?

— Как вы считаете, где она может быть? — отрезала она.

У меня вертелось на языке такое, что наверное выбросило бы ее из кресла, но я сдержался и промолчал. Я только сказал:

— Ну что ж, придется этим заняться.

— Поцелуй свою маму, сын, и ступай, — сказала она властно.

Он послушно поднялся, и подойдя к ней, поцеловал ее в лоб. Она погладила ему руку, и он, опустив голову, вышел, тихо закрыв за собой дверь. Я обратился к Мерль:

— Я думаю, что вам надо отпечатать в двух экземплярах все, что он тут рассказал, и дать ему подписать.

Ее это, по-видимому, испугало. Старуха, услышав это, зарычала:

— Отправляйтесь на свое рабочее место, Мерль. Выкиньте все это из головы. И зарубите себе на носу, что если я только замечу, как вы меня обманываете, я сумею с вами расправиться.

Бедняжка встала и улыбнулась ей — глаза ее сияли безграничной преданностью.

— Да, да, миссис Мердок. Я… никогда… никогда. Можете мне поверить.

— Ну хорошо, — проворчал старый дракон, — ступайте.

Мерль тихо вышла из комнаты.

Две больших слезы выкатились из глаз старухи, потекли вниз по слоновым щекам и, миновав мясистый нос, задержались в углах губ. Она повозилась, достала платок и вытерла их. Убрав платок, взяла в руку стакан и спокойно сказала:

— Мистер Марло, я так люблю своего сына, так люблю. И вся эта история ужасно меня опечалила. Вы считаете, что он должен рассказать все полиции?

— Думаю, что нет, — сказал я, — потребуется чертова пропасть времени, чтобы они в нее поверили.

Ее рот широко раскрылся, в сумраке комнаты блеснули зубы. Она закрыла рот, плотно сжала губы, и низко опустив голову, мрачно смотрела на меня.

— Что все это значит? — рявкнула она.

— А вот что. В ней нет ни слова правды, она выдумана от первого до последнего слова. Он ее выдумал сам или ее выдумали вы, а потом втолковали ему?

— Мистер Марло, — сказала ока с угрозой в голосе, — вы ступаете по тонкому льду.

Я махнул рукой.

— Как и все мы. Ну хорошо, допустим, что эти правда. Но Морни будет все отрицать, и нам придется начать все сначала. А отрицать он будет, потому что иначе на него повесят два убийства.

— Да неужели эта ситуация так уж необычна для такого человека? — взорвалась она.

— А зачем Морни, человеку довольно влиятельному, имеющему сторонников и протекцию, вешать на себя два убийства? Только затем, чтобы отрицать такой пустяк, как продажа залога. По-моему, это совершенно бессмысленно.