Рэймонд Чандлер - Окно в вышине

— Вот тебе и суп, — сказал он. — Ну, а если б ты накинул еще пятерку…

Коккер-спаниель светлой масти выскочил откуда-то и стад носиться вокруг машины, затем вдруг прыгнул мне на колени и, лизнув меня в лицо, соскочил на землю, покрутился вокруг меня, и высунув язык и тяжело дыша, уселся прямо у моих ног.

Я отодвинулся, прислонился к машине и вынул носовой платок.

Раздался мужской голос: «Сюда, Хитклиф. Сюда, Хитклиф», послышались уверенные шаги.

— Вот это и есть Хитклиф, — сказал шофер кисло.

— Хитклиф?

— Х-хосподи, так они кличут собаку, Джек.

— Грозовый перевал? [4] Хитклиф, герой романа Э. Бронте «Грозовый перевал» (1847). Роман был экранизирован в Голливуде. — сказал я.

— Опять нужен переводчик, ухмыльнулся он. — Гляди-ка, а вот и гость.

Он опять взялся за губку и шланг и принялся мыть машину. Я отошел в сторону, но коккер-спаниель двинулся за мною следом и опять уселся возле меня.

— Сюда, Хитклиф, — голос прозвучал громче, и в отверстии решетки, увитой розами, наконец показался человек.

Стройный брюнет, кожа оливкового цвета, блестящие черные глаза, ослепительно белые зубы. Бачки. Узенькие черные усики. Бачки, пожалуй, чересчур длинны. Белая рубашка с вышитыми инициалами на кармане, белые брюки, белые туфли. На тонком темнокожем запястье часы с золотым браслетом, на бронзовой изящной шее — желтое кашне.

Он увидел сидящую возле меня собаку, это ему не понравилось. Щелкнув пальцами, он рявкнул:

— Сюда, Хитклиф. Сюда, немедленно!

Собака, тяжело дыша, не двинулась с места и еще теснее прижалась к моей правой ноге.

— Кто вы такой? — спросил человек, пристально глядя на меня.

Я подал ему карточку. Он взял ее своими тонкими пальцами. Собака поднялась и, обойдя машину, исчезла где-то вдали.

— Марло, — сказал он. — Марло, э? Что такое? Детектив? Что вам угодно?

— Мне угодно видеть миссис Морни.

Он оглядел меня сверху вниз. У него были великолепные длинные ресницы.

— Разве вам не сказали, что ее нет дома?

— Угу, только я этому не поверил. А вы не мистер Морни?

— Нет.

— Это мистер Ваннье, — услышал я голос шофёра у себя за спиной. Голос был нарочито вежливый, но в нем слышалось явное презрение. — Мистер Ваннье — друг семьи, он бывает здесь очень часто.

Ваннье посмотрел куда-то мимо меня, в глазах вспыхнуло бешенство. Шофер вышел из-за машины и презрительно выплюнул окурок изо рта.

— Мистер Ваннье, я сказал сыщику, что босса нет дома.

— Понятно.

— Я ему сказал, что дома вы и миссис Морни. Я сделал что-нибудь неправильно?

— Вы бы занимались лучше своим делом, — сказал Ваннье.

— Черт бы побрал, уж и сказать ничего нельзя, — буркнул шофер.

— Пошел вон, пока не свернул твою грязную шею, — процедил сквозь зубы Ваннье.

Шофер спокойно поглядел на него, потом скрылся где-то в глубине гаража, и оттуда опять послышался свист. Ваннье перевел свои гневные горящие глаза на меня и рявкнул:

— Ведь было же сказано, что миссис Морни нет дома, вам этого мало, вас, видите ли, эта информация не устраивает.

— Конечно, другая информация меня бы больше устроила.

— Понятно. Могу я знать, зачем вам понадобилось видеть миссис Морни?

— Можно, я объяснюсь с ней сам?

— Предположим, что она не желает разговаривать с вами.

Где-то сзади шофер сказал: «Следи за его правой, Джек. У него может быть нож».

Из оливкового он вдруг стал зеленым. Резко повернувшись, он прошипел:

— Следуйте за мной.

По выложенной кирпичом дорожке внутри туннеля из роз мы прошли к белой калитке. За нею открывался сад. Клумбы, усаженные цветами, корт для бадминтона, зеленые лужайки и небольшой бассейн, ослепительно сверкавший на солнце. Рядом с бассейном — лужайка, уставленная бело-голубой садовой мебелью: низкими столиками, шезлонгами с подставками для ног и громадными подушками. Все это находилось под бело-голубым зонтом размером с небольшой тент.

Длинноногая блондинка отдыхала в шезлонге, ее ноги лежали на скамеечке. Высокий, запотевший стакан стоял у самого ее локтя, рядом — заполненное льдом серебряное ведерко с бутылкой скотч-виски. Она следила за тем, как мы шли к ней через лужайку. С расстояния в 30 футов она была первый класс. На расстоянии 10 футов хотелось отодвинуться подальше. Рот, пожалуй, слишком широк, глаза голубые, косметика чересчур яркая, брови какие-то уж очень крутые и широкие, а краски на ресницах было так много, что, казалось это не ресницы, а железные поручни.