Эд Макбейн - Джек и Фасолька

— Вы опять озадачили меня.

— Пустые коровы? Это те, которые не беременны. Мы продаем их, мистер Хоуп. Просто потому, что мы не можем дожидаться, когда они станут приносить телят каждый год. В октябре самая крупная продажа не только пустых коров, но и тех, которые готовы уйти.

— Уйти — куда?

— Это матери, которых называют «леди-телки», мистер Хоуп, нижний конец продовольственной цепочки. Следующее звено — заготовитель, покупатель, который приезжает на ранчо отбирать скот. Мы продаем ему одновременно пять-шесть сотен голов по частному договору. Он перегоняет телят на более богатые пастбища — с пшеницей, овсом, рожью, — какие есть. Мы продаем телят весом по четыреста пятьдесят — пятьсот фунтов, это почти что коровы. Часть из тех, что идут на продажу, — это перезимовавшие телята весом по шестьсот пятьдесят — семьсот фунтов. Мы продаем их всех по живому весу, взвешивая прямо в загонах до кормления. Цена колеблется в зависимости от спроса в момент продажи от нескольких долларов за фунт до пятидесяти пяти центов. Нынешняя цена на бычков составляет шестьдесят восемь центов за фунт. Далее заготовители откормят их на пару сотен фунтов и продадут следующему в цепочке, которого мы называем потребителем или переработчиком продукции.

— Что они делают?

— Держат в загонах, кормят из корыта пшеницей, соевыми бобами, витаминами. Каждый теленок прибавляет в весе еще несколько сотен фунтов. Затем их продают упаковщикам. В среднем бычок, попадающий на бойню, будет весить тысячу — тысячу двести фунтов. Упаковщик упакует бычка, отправит его мяснику, и он закончит свой путь на вашем столе в виде бифштекса. Бычок, конечно, а не мясник. Это конец продовольственной цепочки.

— Ну хорошо, — сказал я, — а что заставляет вас считать вашего брата…

— Потерпите секундочку, — перебила она. — Я сказала, что мы продаем пустых коров, когда выявляем их, как правило, по текущей цене мясного фарша около сорока центов за фунт. В то же время мы продаем некоторых коров, которые больше не годятся для производства потомства. Обычно им лет семь-восемь. Запомните, корова годится для производства потомства только в течение четырех лет, считая год, пока она теленок, следующий год — она годовалая телка, третий год она вынашивает теленка, затем семь или восемь месяцев она выкармливает его — почти четыре года. Это приносит значительный доход. Это бизнес, мистер Хоуп. Коровы не просто скот.

— Понимаю.

— Поэтому мы продаем пустых коров, или отработавших, или покалеченных, или коров с плохими глазами…

— С плохими глазами?

— Рак глаз. Покалеченные или с плохими глазами обычно идут на корм животным. Их продают производителям корма для собак и кошек или для цирка, если в городе есть цирк, — львы и тигры съедают много сырого мяса и не обращают внимания, есть на нем клеймо или нет. Улавливаете?

— Кажется, да.

— Отлично. Вечером перед взвешиванием и продажей мы загоняем в расщелину одно стадо. Вечером это сделать проще, чем на рассвете. В каждом стаде около двухсот голов. Из этих двухсот мы выявляем пятьдесят пустых — это двадцать процентов — и, может быть, еще десять бракованных, покалеченных и больных, которые идут на мясной фарш или на корм животным. Мы оставляем отобранных коров в расщелине, а хороших отгоняем в загоны. — Она замолчала, посмотрела в стакан, обнаружила, что он пуст, и пошла к бару, чтобы снова его наполнить, затем подняла стакан, выпила, на этот раз без всякого тоста, и сказала: — Я думаю, мой брат отбирал на продажу некоторых из этих коров.

— Что заставляет вас так думать?

— Как-то вечером в начале октября прошлого года был телефонный звонок — это было задолго до того, как Джек въехал в свою квартиру. Я знаю, что это было в среду вечером, потому что на следующий день, в четверг, приехал заготовитель посмотреть стадо, которое мы уже загнали. Я подошла внизу к параллельному аппарату. На одном конце линии был Джек, на другом — человек с испанским акцентом.

Она снова выпила. По моим подсчетам, она уже справилась с четырьмя стаканами и приканчивала пятый. Удивительно, как ей удавалось четко соображать с таким количеством алкоголя внутри.

— Мужчина с испанским акцентом спросил: «Сегодня ночью?» Джек ответил: «Да». Мужчина спросил: «Сколько?» Джек ответил: «Пятнадцать по тридцать». Мужчина спросил: «В то же время?» Джек сказал: «Да» — и повесил трубку.

— Что вы поняли из этого разговора?

— Ничего — в то время, но я припомнила этот разговор после того, как Джека убили.