Эд Макбейн - Белоснежка и Аллороза

— Как это проявляется, каким образом? Я продолжаю считать, что Сара Уиттейкер и вела себя, и говорила — адекватно, то есть была тем лицом, за которое я ее принимал.

— Позвольте мне процитировать Меллора. В своих комментариях к работе Шнайдера, — Курт Шнайдер сформулировал критерии диагноза, которые я только что назвал, — так вот, Меллор заявил: «Шнайдер описал иллюзорное восприятие как феномен, состоящий из двух стадий. Иллюзия возникает из восприятия, которое для пациента обладает всеми свойствами нормального восприятия и которое, как он полагает, будет рассматриваться как норма любым другим лицом. Это восприятие, однако, имеет частное значение. Затем, почти без перерыва, наступает вторая стадия, которая представляет собой интенсивное развитие и формирование системы иллюзорных представлений. Кристаллизация этой системы зачастую происходит неожиданно, как бы внезапно, застает нас врасплох. Иллюзорному восприятию нередко предшествует иллюзорная, нереальная атмосфера». Это объясняет вам что-нибудь, мистер Хоуп?

Я не чувствовал себя особенно просветившимся.

— И Сара Уиттейкер обнаружила все эти симптомы, когда вы ее осматривали?

— Многие из них, — ответил Хелсингер. — Необязательно выявить все симптомы первого ряда, чтобы поставить диагноз: шизофрения. — Он снова взглянул на часы. — Достаточно, чтобы такие симптомы были.

— И эти симптомы включали иллюзорное восприятие?

— Да, это так.

— Кем же Сара воображает себя?

— Простите?

— Разве система иллюзорных…

— О, Наполеон, вы имеете в виду? — Хелсингер усмехнулся. — Да, конечно, это распространенный вариант, но представления Сары более изощренные. Вы должны понять, мистер Хоуп, что иллюзорное отношение к миру воплощается в некоей развернутой концепции. Это не точка зрения, не эмоция, не мимолетное чувство, но твердое убеждение, мнение, которое не имеет опоры в действительности, но тем не менее непоколебимо, несмотря на реальные факты, опровергающие его.

— В чем же убеждена Сара?

— Она считает, она уверена в том, что ее преследуют, обманывают, шпионят за ней, надувают и даже гипнотизируют — ее собственная мать или люди, которых она нанимает.

— Вы сказали недавно, что система иллюзорных представлений могла сложиться при относительно незначительном генетическом импульсе…

— Возможно. Но ирреальная атмосфера должна была присутствовать задолго до того, как умер ее отец.

Я вздохнул.

— Доктор Хелсингер, — сказал я, — я не вижу никаких свидетельств, указывающих на присутствие какой бы то ни было системы иллюзорных представлений в поведении Сары Уиттейкер.

— Она говорила вам, что психически здорова, не так ли? Она хочет, чтобы вы забрали ее из больницы? Ее держат там против ее воли. Ее мать совершила несправедливость по отношению к ней, такова ее история?

— Да, но…

— Все это — часть ее системы иллюзорных представлений: преследование, обман…

— Если только она действительно не подверглась преследованию и не была обманута.

— Да, но на какой основе строится такое предположение?

— Вы в самом деле находите, что такой основы нет?

— Никакой.

— Когда вы впервые столкнулись с этим?

— В прошлом году, двадцать седьмого сентября, после того как Сара пыталась убить себя.

— Подозревают, что она перерезала себе запястья бритвой?

— Подозревают?! Она действительно порезала себе левое запястье, это факт.

— Вы видели следы попытки самоубийства?

— Видел.

— Ее левое запястье было порезано?

— Да.

— Сара истекала кровью, когда вы осматривали ее?

— Нет, ее мать наложила повязку на рану. Остался только неглубокий разрез.

— Вы удалили повязку, чтобы осмотреть рану?

— Я сделал это.

— И видели разрез?

— Да, видел.

— А лезвие бритвы вы тоже видели?

— Нет.

— Вы не знаете, куда делось это лезвие?

— Не имею понятия.

— Его отдали полиции?

— Зачем?

— Доктор Хелсингер, когда я посетил Сару, я не видел никаких шрамов на ее запястьях. Я искал их, но их не было.

— Как я уже вам говорил, она ухитрилась только слегка порезать себя.

— Миссис Уиттейкер сразу же обратилась к вам. Рана ее дочери кровоточила, но она не позвонила своему врачу, а вместо этого пригласила психиатра.

— Кровотечение прекратилось, когда была наложена повязка. Я уже говорил вам несколько раз, что разрез был неглубоким. Однако дочь Алисы Уиттейкер предприняла попытку к самоубийству, а самоубийство, мистер Хоуп, — это не тот акт, который можно считать нормой человеческого поведения. Для миссис Уиттейкер было очевидным, что психиатр необходим. Очутившись в подобной ситуации, разве вы сами не пригласили бы психиатра?