Дэвид Пис - 1974 - Сезон в аду

— Не думаю, — шепотом сказал я. — Барри говорит, папочка все время только и думает, что о своей ненаглядной малышке. О своей Рути.

— И о девочках-целочках, — сказали двое одновременно. Все засмеялись.

— Шутники, мать вашу. — Том из Брэдфорда смеялся меньше всех. — А он пошляк, этот Барри.

— Пошляк Барри, — засмеялся я.

— А кто такой Барри? — спросил новичок.

— Барри — Черный Ход. Педик долбаный, — сплюнул Джилман.

— Барри Гэннон. Он работает в «Пост» вместе с Эдди, — объяснил новичку Том из Брэдфорда. — Тот мужик, про которого я тебе рассказывал.

— A-а, который с Джоном Доусоном? — сказал новичок, глядя на часы.

— Ага. Кстати, о пошляках, слышали про Келли? — теперь шепотом говорил Том. — Я вчера вечером видел Гэза, он сказал, что Келли пропустил прошлую тренировку и завтра не будет играть.

— Келли? — снова новичок. Сразу видно — не местный. Скорее всего, из какой-нибудь центральной газеты. Везет же придуркам. Я начал нервничать: история уходит в национальную прессу, моя история.

— Регби, — сказал Том из Брэдфорда.

— Союз или Лига? — спросил новичок, с Флит-стрит [17] Флит-стрит — лондонская улица, где традиционно располагались редакции общенациональных британских газет. , как пить дать, мать его.

— Иди на хрен, — сказал Том. — Келли — Великая Белая Надежда Уэйкфилдовской команды!

— Я вчера видел его Пола. Он ничего не сказал, — вставил я.

— Гэз сказал, что он просто встал и ушел, сволочь такая.

— Да, наверное, опять какая-нибудь сучка подвернулась, — равнодушно сказал Джилман.

— Начинается, — прошептал новичок.

Второй раунд:

Дверь открывается, все снова стихает и замедляется.

Начальник уголовного розыска, главный следователь Джордж Олдман, несколько людей в штатском, один в форме.

Родственников нет.

Свора чует: Клер мертва.

Свора думает: тело не нашли.

Свора думает: новостей нет.

Свора чует: информационный повод сдох.

Начальник уголовного розыска, главный следователь Джордж Олдман с ненавистью смотрит мне в глаза, берет на понт.

Я чую чудный запах брюта и думаю: давай, РАЗЛЕЙ ЕГО ПОВСЮДУ.

Первые капли сильного дождя.

Я полз из Лидса на запад, по направлению к Рочдейлу, держа блокнот на коленях, глядя на темные заводские стены и притихшие фабрики:

Предвыборные плакаты, размокшая бумага и клей.

Цирк приехал, цирк уехал; нынче здесь — завтра там.

Большой Брат наблюдает за тобой.

Страх съедает душу.

Не останавливаясь, я включил диктофон, прослушал еще раз пресс-конференцию, пытаясь уловить детали.

Все присутствующие напрасно потратили время. Все, но не я. Никаких новостей — хорошие новости для Эвдварда Данфорда, спецкорреспондента по криминальной хронике Северной Англии, играющего вслепую, идущего на поводу у своей интуиции.

« Очевидно, что опасения возрастают…»

Олдман держался своей версии: ни хрена не нашли, несмотря на огромные усилия его самых лучших людей. Народ обращается в полицию, граждане готовы давать показания, но на данный момент лучшие люди не располагают никакими уликами.

«Мы хотим подчеркнуть, что любой гражданин, который обладает какой-либо, даже самой малозначительной информацией, должен срочно обратиться в ближайший полицейский участок или позвонить по телефону..»

Затем последовал ряд напрасных вопросов и ответов.

Я держал рот на замке. Ни единого слова, мать твою.

Олдман, адресуя каждый ответ мне лично, смотрел застывшим взглядом, не моргая.

«Спасибо, господа. На данный момент это все…»

Начальник уголовного розыска, главный следователь Джордж Олдман поднялся со стула и нарочито хитро подмигнул в мою сторону.

Голос Джилмана в самом конце записи: «Да что это с вами, мать вашу?»

Утопив педаль газа в пол и оставив Лидс позади, я выключил диктофон, включил печку и радио и стал слушать: опасения продолжали возрастать на местных станциях, да и национальные уделяли этой истории все больше внимания. Она не давала себя замять и забыть. Все взяли наживку, каждая сволочь.

Если тело не будет найдено, я дам им еще день. Потом на второй полосе пойдет статья. В следующую пятницу я дам результаты следственного эксперимента и тем самым отмечу неделю с момента исчезновения. Затем на первой полосе снова появится краткая заметка.

После этого, в субботу днем, будет сплошной спорт.

Держа одну руку на руле, я вырубил радио и просмотрел аккуратно отпечатанные листы формата А4, которые приготовила для меня Кэтрин. Я поставил диктофон на запись и начал наговаривать: