Андрей Стрельников - Посмертный бенефис

На сей раз неизвестный собеседник молча выслушал мои соображения по поводу утренних звонков, записанные на автоответчик, и расхохотался голосом Кирка.

— Привет, амиго! — Жаль. Кирк ни черта не понимает по-португальски, а то бы оценил мой вдохновенный спич. — Куда ты пропал? Я приехал еще позавчера. Вчера целый день пытался до тебя дозвониться — безрезультатно. Как появишься — дай знать. Я — в Кинта ду Лагу, но могу отъехать, так что звони на мобильный.

Скользя по полу и спотыкаясь, я подлетел к телефону. Кирк, естественно, уже отключился. Я набрал номер его мобильного, и телефонная компания металлическим голосом воинствующей феминистки сообщила мне, что номер — в данный момент — недосягаем. Если я найду нужным связаться с абонентом в любое другое время… и так далее. Автоответчик на вилле Кирка попросил меня связаться с ним после трех часов дня, позвонив ему на мобильный. Номер, однако, не сообщил.

Покончив с бритьем и — удивительно! — порезавшись при этом совсем чуть-чуть, я принялся оборудовать темный чулан под временную фотолабораторию. Проявление негативов с дальнейшей их сортировкой заняло около четырех часов, а тщательность, с которой я пытался выполнить давно забытую работу, окончательно выветрила из головы все ночные кошмары. Словом, к трем часам дня я был трезв, бодр, горд собой и голоден.

Кирк позвонил сам. Сообщил, что в пять часов у него арендовано время на корте теннисной академии Дэвида Ллойда, и пригласил меня присоединиться. Мысль о подвижных играх энтузиазма у меня не вызывала, но я согласился, вспомнив о замечательном баре всего в сорока метрах от кортов.

— Пойми, амиго, — Кирк потягивал грейпфрутовый сок, — оффшорные зоны — это не совсем то, что ты думаешь. И совсем не то, что думают о них люди, никакого отношения к ним не имеющие. Наивно было бы рассматривать их лишь как способ уклониться от налогов. Все гораздо сложнее.

— И все же? — Я вопросительно взглянул на приятеля. — Если не налоги, то что?

— Новые мировые реалии, амиго, — усмехнулся Кирк. — Скрытая форма протеста самой деятельной части человечества против диктата правительств. Вообрази… — Он развел руками. — Сегодня в мире живут и работают примерно два-три десятка человек. чьи доходы вполне сопоставимы — или превосходят бюджеты доброй половины стран — членов ООН. Такие корпорации, как, скажем, «Мицубиси», давно уже являются — де-факто — независимыми государствами с вполне сформировавшейся структурой: со своей мощной службой безопасности, способной в случае необходимости превратиться в армию; с законченным циклом производства, начиная от добычи полезных ископаемых и заканчивая продажей на мировом рынке космических технологий; с огромными людскими ресурсами, уже несколько поколений обучающимися и работающими в замкнутой системе корпорации; с собственной, наконец, социальной программой, куда более эффективной, чем государственная. Я уж не говорю о мощнейшей банковской сети, способной противостоять всем превратностям мировой экономики.

— А хорошо ли это, Кирк? — я в недоумении пожал плечами.

— Неважно, амиго, — покачал он головой. — Это — новая реальность, и все обязаны с этим считаться. В том числе правительства. В данном случае, как ты понимаешь, корпорация заинтересована в существовании правительства с его налоговой системой гораздо меньше, чем правительство — в существовании и процветании корпорации. Естественно, что внутри подобной корпорации зреет глухой протест против бесстыдного диктата государства. Получается, что корпорации не нуждаются ни в государственной полиции, ни в армии — есть свое, более эффективное, — ни даже в государственных банках, которые зачастую больше мешают, чем помогают. Вот тебе, амиго, и объяснение — почему оффшорные зоны приобретают все большую популярность.

— В общих чертах — понятно. — Я допил сок и энергично закивал головой. — Но в твоих рассуждениях… есть прокол. Пока не знаю, где именно, но чувствую: есть.

— Найдешь — скажи обязательно, — рассмеялся Кирк. — Может, разубедишь меня, и я подарю свои банки неимущим. — Он посмотрел на часы и поднялся.

— Пора, поехали в теннис играть, а то зажиреем.

Мы приехали в теннисную школу Дэвида Ллойда, в Вале ду Лобу. Переоделись, вышли на корт. Кирк дважды подавал. После чего бросил ракетку.

— Плечо потянул на прошлой неделе. Поиграй, а я посижу в баре.

Из группы беседующих игроков предпенсионного возраста отделился самый спортивный и направился ко мне. Он был чуть выше меня ростом, широкоплечий, с мощным торсом. Улыбаясь, протянул руку: