Сара Парецки - Смертельный удар

Теперь настала моя очередь смутиться. Я пыталась проворчать что-то, но в конце концов сказала:

— Ни один одиннадцатилетний не желает быть обремененным и ухаживать за малым ребенком. Если бы ты на самом деле была моей сестрой, я бы раздражалась куда больше. Но я не смеялась над тобой только потому, что у тебя другой отец. Это никогда не приходило мне в голову.

— Теперь-то я знаю это, — сказала она. — Просто мне понадобилось много времени, чтобы понять это. Я испытывала такое чувство унижения при мысли о том, что им был Арт Юршак… ну, что он проделал это с мамой, понимаешь? Потом, когда она умерла, я неожиданно поняла, что это похоже на нее. И благодаря этому я поняла, что она была замечательной женщиной, потому что была такой хорошей матерью. Она была полна жизни и действительно любила жизнь и… все остальное. И ей было так легко разгневаться и быть жестокой и взвалить всю эту вину на меня.

Она серьезно взглянула на меня.

— На прошлой неделе я пошла… пошла увидеться с молодым Артом, моим братом, как я понимаю. Он был очень вежлив со мной, несмотря на то что, как я заметила, это просто наказание для него. Я имею в виду, разговаривать со мной… Для него это было ужасно — внезапно повзрослеть. Арт не был ему отцом. Он женился, только чтобы угодить Джиакам, лишь бы они не навредили его политической карьере. После того как у него родился сын, он переехал в отдельную спальню. Он никогда не хотел иметь ничего общего со своим собственным сыном. Поэтому, в своем безумии, могу поверить, что мне было лучше от него вдали. Ты понимаешь, только с мамой! Даже если… даже если бы он не был ее дядей, было бы гораздо хуже жить с ним вместе, чем вырасти без отца.

В горле у меня стоял ком.

— Я занималась самобичеванием все эти последние четыре месяца, полагая, что сделала колоссальную ошибку. И, ведомая гордыней, продолжала дело, после того как ты просила меня прекратить поиски. И потом, когда я рассказала тебе о нем…

— Нет, — возразила она, — я рада, что знаю. Лучше выяснить все наверняка, чем воображать нечто, пусть даже то, что я выдумала, намного лучше того, чем все оказалось в действительности. Кроме того, если бы Тони Варшавски действительно был моим отцом, он выглядел бы как очень большой распутник, когда переселил нас с мамой в соседний дом рядом, с тобой и Габриелой.

Она засмеялась, а я взяла ее за руку. Немного погодя она нерешительно проговорила:

— Я… это мое следующее сообщение мне трудно сделать после всех оскорблений, которые я бросала тебе, напоминая, что ты уехала из Южного Чикаго. Но я тоже уезжаю. Я действительно покидаю Чикаго. Я всегда хотела жить в деревне, в настоящей деревне, поэтому собираюсь в Монтану, чтобы изучать лесоводство. Я никогда не признавалась в этом никому, ибо думала, что если бы не занималась, как ты, активной социальной борьбой, то ты презирала бы меня.

Я издала какой-то нечленораздельный возглас, отчего Пеппи вздрогнула.

— Нет, правда, Вик! Но когда я как следует поразмыслила над этим, то увидела, что ты никогда не хотела, чтобы я была похожа на тебя. Это было только частью моего воображения. Я все думала, что если бы я делала те же вещи, что и ты, ты бы полюбила меня и признала бы частью твоей семьи.

— Вовсе нет, дитя мое! Я хочу, чтобы ты делала то, что хорошо для тебя, а не то, что правильно для меня.

Она кивнула:

— Итак, я выбросила глупые мысли из головы. И уезжаю через две недели. Я вынудила родителей мамы купить наш дом на Хьюстон, и это даст мне определенную сумму, чтобы уехать. Но я хотела сказать тебе еще одно — и, надеюсь, ты пойдешь меня: ты всегда будешь моей сестрой, потому что… ну, в общем, я надеюсь, ты поняла это.

Я опустилась на колени возле ее кресла и обняла ее:

— Пока смерть не разлучит нас, дитя!

Здесь живет синьор Ферраро? (ит.)

Синьор Ферраро (ит.).

Матерь Божья (ит.).

Любимая (ит.).