Джеймс Чейз: Однажды ясным летним утром

Однажды ясным летним утром Виктор Дармотт неожиданно проснулся в холодном поту.

В свои тридцать восемь лет он был очень похож на Грегори Пека — такой же высокий, темноволосый, крепкого телосложения. Иногда у него даже просили автограф, и это страшно раздражало Виктора, потому что он и сам преуспел в жизни, и не было бы ничего странного, если бы у него попросили автограф не как у Грегори Пека. За последние десять лет он написал четыре пьесы, которые имели успех не только на Бродвее, но и в Европе. Слава не испортила Виктора, близкие считали его очень милым человеком.

Дармотт был женат и счастлив в браке: его двадцативосьмилетняя жена очень любила его, а десять месяцев назад у них родился очаровательный малыш.

За два месяца до описываемых событий Виктора Дармотта неожиданно осенило написать новую пьесу. Это был один из тех приступов вдохновения, которых трепетно ждут все писатели. В таком состоянии Виктор ни с кем не общался, его раздражали телефонные звонки и даже уличный шум.

Он попросил своего секретаря, эффектную блондинку по имени Вера Сандлер, найти тихий и уютный уголок, где можно было бы поработать месяца три без помех. Через два дня Вера нашла ему подходящее место — небольшое ранчо в Неваде, в пятидесяти милях от Питт-сити и двадцати от Бостон-Крика.

Питт-сити был главным городом округа, но Бостон-Крик был прямо-таки наводнен кафе, магазинчиками, и обслуживание там было очень хорошим.

Ранчо называлось «Вестленд» и принадлежало богатой чете, которая большую часть времени проводила в путешествиях по Европе. Эти немолодые люди были рады сдать комнаты такому известному человеку, как Виктор Дармотт.

К ранчо вела частная дорога, которая целых пятнадцать миль петляла среди кустарников и соединялась с главным шоссе, проходящим через Питт-сити. Трудно было найти более уединенное место, чем «Вестленд».

Жена Виктора, Керри, лично осмотрела ранчо, пришла в восторг, и договор на три месяца был тут же заключен.

Дом состоял из большой гостиной, столовой, кабинета, трех спален, трех ванных комнат и отлично оборудованной кухни. В маленьком бассейне во дворе вода искрилась на солнце. Тут же размещались гараж на четыре машины, теннисный корт и трек для картингов. В нескольких ярдах за треком стоял пятикомнатный дом для прислуги.

Плата за ранчо оказалась довольно высокой, но денег у Виктора хватало, и он не стал торговаться, потому что место ему понравилось. Но прежде, чем переехать на ранчо, он поговорил с Керри.

— Может быть, тебе не стоит переезжать? Пока я не закончу пьесу, мы ни с кем не будем встречаться, и ты можешь заскучать. Оставайся лучше дома, я перееду один.

Но Керри не согласилась, ведь она могла пригодиться мужу, перепечатывая пьесу начисто. Кроме того, она возьмет на себя кухню и постарается дописать пару картин, на которые у нее никак не хватало времени.

Они решили взять с собой только одного слугу — молодого вьетнамца Ди Лонга, который работал у них уже около года и успел отлично себя зарекомендовать: он отлично справлялся с хозяйством и, кроме того, был еще опытным механиком. Станция автообслуживания находилась довольно далеко, и иметь под рукой человека, способного отремонтировать автомобиль, было совсем не лишним.

После двух месяцев напряженной работы пьеса была почти закончена. Теперь Виктор шлифовал диалоги. Ему казалось, что через пару недель пьеса будет готова к постановке, и конечно же, рассчитывал на ее успех.

За время, прожитое на ранчо, Виктор и Керри просто влюбились в свой «Вестленд». Они даже жалели, что скоро придется вернуться в Лос-Анджелес. Впервые после медового месяца супруги были предоставлены сами себе, и по достоинству смогли оценить свое одиночество. Они почувствовали особую прелесть уединенной жизни, когда никто не приезжал в гости и не нужно было устраивать обязательные приемы. Телефон молчал, и это тоже было приятно и успокаивало нервы. Кроме того, они смогли теперь гораздо больше времени уделять своему малышу.

И все было бы совсем хорошо, но неожиданно Дармотты заметили, что их слуга очень переменился. Всегда жизнерадостный и исполнительный, он становился все более равнодушным к своим обязанностям. Не понимая, что происходит, Виктор и Керри жалели этого маленького человечка. Они предложили ему привезти на ранчо жену и разрешили пользоваться второй машиной, чтобы съездить иногда в кино в Питт-сити, но он, пытаясь скрыть раздражение, отвечал, что кино — жалкая награда за почти пятидесятимильное путешествие по такой глуши.