Бретт Холлидей - Частная практика Майкла Шейна

Но она не собиралась успокаиваться.

— Вы не поняли, Томас, — холодно сказала Филлис. — Это мы с вами должны уйти и оставить мистера Шейни с этой волоокой мадам. Пусть играют в прятки по спальням и ванным.

Она положила руку на рукав Эллиота и яростно взглянула на Майкла. Он ответил ей тем же.

— Не слишком порядочно с вашей стороны воспользоваться моим теперешним положением и увести мою девушку, — без энтузиазма обратился он к Эллиоту.

— Я хочу кое-что сказать, — перебила его Хэлен. — Кажется, я вовсе не жалею, что все случилось именно так.

При этом она обворожительно улыбнулась Томасу. Эллиот раздулся от гордости, услыхав столь лестное замечание.

— Так-то, Шейни, — по-мужски грубовато сказал он. — Может, мы позволим мисс…?

— Зовите меня просто Хэлен.

— Может быть, позволим Хэлен самой решить этот вопрос?

При этом он ласково сжал ее руку. Шейни постарался придать лицу унылое выражение:

— По мне все равно. В конце концов я не знал, в каком буду состоянии, когда приглашал Хэлен. Сейчас я принесу стаканы, и мы все вместе выпьем.

Он вышел на кухню. Эллиот тут же принялся что-то нашептывать Хэлен, а Филлис сердито убрала свою руку с его рукава и уселась в кресло в другом конце комнаты. Она побледнела и казалась усталой и испуганной. Когда Майкл вернулся из кухни, она с сомнением взглянула на него.

Шейни разлил коньяк в четыре стакана. Эллиот галантно придвинул стул к столу и усадил Хэлен. Та сначала пыталась отказаться от коньяка.

— Я привыкла пить шампанское. Это, наверное, крепче. Может быть, мне не следует пить? — она взглянула на Томаса, склонившегося к ней.

— Это чуть-чуть крепче, но вам не повредит, — убеждал он, — вы сделайте маленький глоток и сразу запейте водой.

Шейни взял два стакана и пошел к Филлис. Его забинтованное лицо стало озабоченным. Он наклонился и прошептал, отдавая ей стакан:

— Подыграй мне, Ангелок. Это чертовски важно.

Филлис безразлично приняла стакан. У стола хихикала Хэлен, а Томас уговаривал ее сделать еще глоточек. Филлис поднесла стакан к губам. От коньяка у нее на глазах выступили слезы. Холодное безразличие как ветром сдуло.

Она взглянула на парочку у стола и запальчиво сказала:

— Кажется, вы теряете мужские качества, мистер. Вам не следовало так долго держать эту птичку в спальне. Она гораздо менее терпелива, чем я была в ту ночь…

Шейни покачал головой:

— Заткнись, Ангелок. Говорю тебе, это просто…

— Ты слишком много лгал мне, — голос Филлис вздрагивал. — Я была дурочкой, когда надеялась на что-то. Если бы я хорошенько подумала, то поняла, почему ты так торопился избавиться от меня, когда я пришла в первый раз.

Шейни сжал кулаки. На лбу вздулась вена:

— Клянусь, я никогда не поднимал руку на женщину, но сейчас…

— Давай.

Филлис старалась говорить тихо, чтобы не привлекать внимания. В ее широко открытых глазах стояли слезы. Они уже катились по щекам, но Филлис не пыталась вытереть их.

— Ударь меня, — прошептала она. — Почему ты не делаешь этого? Больше меня уже невозможно унизить. Это не имеет значения. Ничто больше не имеет значения…

Теперь Шейни стоял перед ней, широко расставив ноги и глядя, как по ее щекам катятся слезы. Он чувствовал себя отвратительно.

— Посмотри на мое лицо. Разве ты не видишь, что мне сейчас не до девочек? Не будь такой глупой. Ты же все портишь, Филлис.

Она взглянула на Хэлен и Томаса, увлеченных разговором.

— Все и так уже испорчено, — прошептала она.

Шейни положил ладони на ручки кресла и приблизился вплотную к ее лицу:

— Ничего не испорчено, ты знаешь это, Фил.

Она взглянула на него, как сомнамбула. Губы ее беззвучно шевельнулись:

— Я люблю тебя. И ненавижу себя за то, что говорю это. Любая женщина, которая полюбит тебя, будет просто дурой.

— Ангелок!

— Я не хочу тебя слушать. Больше не хочу. Не хочу больше мучиться. Разве ты не понимаешь, какая это мука, Майкл. Из твоей спальни всегда будут выходить какие-то женщины. Я не смогу этого вынести. Не могу слышать, как ты лжешь мне, говоря, что тебе нужно переспать с ними, чтобы распутать очередное дело. Я уже когда-то поверила тебе.

— Придется поверить еще раз, Ангелок.

Сквозь повязку на его щеке проступила кровь.

— Они должны уйти отсюда вместе. Мне это очень нужно.

Майкл наклонился и распухшими губами коснулся ее волос. Его лицо было в дюйме от ее лица. Она вздрогнула:

— Если бы я могла поверить тебе… Почему ты обращаешься со мной, как с ребенком?