— Кармен всегда была необузданной девчонкой, — начал Пакстон нарочито небрежно. — Но это никогда меня особенно не беспокоило: я считал, что это неизбежно. Ведь я мог уделять ей очень мало времени. Меня постоянно не бывало дома. Нельзя же рассчитывать, что экономка заменит девочке родителей или старшего брата.
Она бросила колледж на втором курсе, прочитала мне свою собственную «Декларацию Независимости» и сняла квартиру с одной из своих подружек, Джеки Эриксон. Меня это вполне устраивало: ее подружка была художницей — специалист по рекламе, особа вполне независимая и хорошо, зарабатывающая.
Я назначил Кармен ежемесячное содержание, так что девушки ни в чем не нуждались. Прошло несколько месяцев, а потом вдруг я узнаю, что Кармен вышла замуж! Она сбежала с парнем по имени Тайлер Уоррен, наследником нескольких поколений чванливых ископаемых. Его папаше, видите ли, вовсе не понравилось, что они поженились!
Правда, это ничего не значило для них. — Он пожал плечами. — Во всяком случае, к тому времени, когда я узнал обо всей этой истории, они уже успели вернуться из Палм-Спрингс после медового месяца. Их брак продолжался чуть более трех лет, а потом Уоррен накрыл Кармен в постели со своим лучшим другом. Его старик не желал огласки, поэтому причиной развода в суде фигурировала постоянная грубость и ревность супруга. Кармен снова вернулась в ту квартиру, где жила раньше с Джеки Эриксон.
Три месяца назад, рано утром, мне позвонила Джеки. Она сказала, что Кармен ушла от нее и поселилась на Венеция-Бич вместе с мелким игроком по имени Росс Митфорд. Джеки сказала, что Кармен ушла три недели назад, а теперь до нее, то есть до Джеки, стали доходить всякие мерзкие слухи об этой парочке: мол, живут они, словно у них нет никакого будущего, пустились во все тяжкие — дикие оргии, наркотики и тому подобное.
Джеки дала мне адрес, и в тот же вечер я их навестил…
Глаза его потемнели, он не сводил внимательного взгляда с поднимавшихся со дна бокала пузырьков, левая рука непроизвольно сжалась в кулак.
— Митфорд попытался было помешать мне пройти в дверь, и я его ударил. В конуре был такой погром и такая грязь, будто она пережила все бедствия мира. Кармен сидела полуголая в спальне, на краю кровати, и ей понадобилось несколько минут, чтобы узнать меня. Она только недавно прихватила изрядную порцию ЛСД и еще не успела прийти в себя после угощения. А когда заговорила, голос ее больше всего был похож на скрип старой пластинки, по которой елозит тупая патефонная игла. Я решил, что лучше всего побеседовать сначала с Митфордом. Вернулся обратно в гостиную и вылил ему на голову кувшин холодной воды.
— А потом растолковали ему кое-какие житейские мелочи, — вставил я. — Вроде того, что им не на что будет жить, как только вы прекратите выплачивать Кармен пособие?
Пакстон кивнул.
— И больше того. Он ведь подвизался на вторых ролях в разных фильмах, и я объяснил ему, что вполне смогу сделать так, чтобы он никогда больше не работал в Голливуде. Я мог бы добиться, чтобы его внесли в черный список на всех основных студиях Голливуда и на большинстве независимых. И я сказал ему, что если он этого не хочет, то самое лучшее для него взять у меня десять грандов, выйти немедленно из этой конуры и никогда больше сюда не возвращаться. Он стал было упираться, но после того, как я его пару раз стукнул, все же согласился на мое предложение.
— И тогда вы поместили Кармен в частный санаторий?
— Если бы все было так просто! — Он покачал головой. — Дверь в спальню была открыта, и она слышала почти весь наш разговор. В общем, в ту же секунду, как Митфорд согласился взять десять грандов и удалиться, она ворвалась в гостиную, словно ураган. В руке у нее были большие ножницы, и не успел я опомниться, как она вонзила их не меньше чем на пять дюймов в спину Митфорда.
— Мне никогда не приходилось читать об этом в газетах, стало быть, копы в этом деле не принимали участия. Как же вам удалось все так устроить?
Пакстон слегка усмехнулся.
— Это было не так уж трудно. Митфорд увидел, как на пол с его спины сбегает струйка крови, и тут же грохнулся в обморок. Кармен начала истерически хохотать, так что мне пришлось дать ей по физиономии, чтобы унять ее.
Потом я вызвал своего психолога, и он все уладил. Прибыла карета «скорой помощи» из частного санатория; обоим вкатили солидную дозу успокоительного и вынесли из квартиры. Каким-то чудом ножницы не повредили Митфорду легкое, и потребовалось только зашить рану. Через неделю я навестил его в санатории, прихватив с собой одного из адвокатов студии. За двадцать грандов Митфорд подписал целую кучу бумаг, в которых значилось, что рану он нанес себе сам, по неосторожности, и что он обязуется навсегда оставить Кармен в покое. Две недели спустя его выписали из санатория, и с тех пор я его больше не видел.
Читать дальше