Питер Чейни - Блондинка-рабыня

— Я слышала стрельбу. Он мертв, не так ли?

— Да, — ответил Феннер. — Со всем этим покончено.

Больше они не произнесли ни слова. Он провел ее по пустому коридору в комнату, открыл дверь и посторонился. Мисс Блэндиш вошла в номер. Врач постарался: комната была полна цветов, на круглом столе — холодные закуски и напитки.

Мисс Блэндиш подошла к вазе с розами. Кончиками пальцев дотронулась до красного бутона.

Феннер прикрыл дверь.

Она повернулась к нему, и он с облегчением заметил, что в глазах ее больше нет прежнего страха.

— Доктор Хеч очень хочет познакомиться с вами, — решился Феннер. — Вы не возражаете?

— Сейчас я никого не хочу видеть. И он ничего не может сделать для меня.

— Знаете, как бы я поступил на вашем месте? — Феннер принял беспечный тон. — Я бы принял душ и переоделся. Вы найдете здесь, в шкафу, все, что вам нужно. Примите душ. Я подожду вас здесь — сюда никто не войдет. Согласны?

Ему показалось, что девушка смотрит на него с интересом.

— Вы всегда ведете себя так с людьми?

— Мне не часто представляется такая возможность, — улыбнулся Феннер. — Итак, идите принимайте ваш душ!

Она вошла в ванную и заперла дверь на ключ.

Феннер подошел к окну и стал смотреть на проезжающие внизу машины. Перед входом в отель суетилась группа людей, многие с фотоаппаратами. Они о чем-то спорили с тремя полицейскими, охраняющими вход.

Итак, новость уже разошлась. Начинаются трудности!

Феннер отвернулся от окна и открыл дверь. Трое полицейских фланировали по коридору. Бренер сделал все возможное, чтобы не допустить в отель журналистов, но стоит девушке выйти из отеля, как вся эта лавина репортеров обрушится на нее.

Через четверть часа дверь ванной комнаты открылась и появилась мисс Блэндиш. Она надела пестрое платье, которое ей очень шло.

Феннер подумал, что никогда еще не видел такой восхитительной женщины.

— Держу пари, теперь вы чувствуете себя лучше, разве не так? — спросил он.

Она подошла к окну, прежде чем он смог помешать ей, и выглянула наружу. Потом отшатнулась и повернулась к нему. Затравленно смотрела она на Феннера.

— Все идет хорошо, — пытался он успокоить ее, — вам совершенно незачем волноваться. Они сюда не поднимутся. Садитесь в это кресло, устраивайтесь поудобнее. Не хотите ли чего-нибудь съесть?

— Нет.

Она села и спрятала лицо в ладонях.

Ошеломленный, Феннер молча смотрел на нее несколько секунд, не находя слов. Неожиданно она проговорила безнадежно:

— Но что же со мной будет?

— Не думайте об этом сейчас, — с жаром убеждал девушку Феннер. — Ну, поговорят дня три-четыре и успокоятся… Вы так молоды… У вас все еще впереди…

Он говорил еще что-то — только бы не молчать… Сейчас необходимо говорить хоть что-нибудь — все равно что. Убеждал ее в чем-то… Но сам не верил в то, что говорил, и понимал: она уже ничему не поверит!

— Вы сказали, что он мертв, но это неправда. — Девушку передернуло… — Он живет во мне. — У нее вырвался жест отчаяния. — Я не знаю, что решит мой отец. Сначала мне казалось, что это невозможно — со мной не могло этого случиться, именно со мной. Но теперь я знаю, что это правда. Но что же со мной теперь будет?!

Лоб Феннера покрылся холодным потом. Такой ситуации он не предвидел. Ему стало страшно.

— А если я пошлю за вашим отцом? Позвольте ему приехать!

Одним движением головы она отвергла это предложение.

— Он ничего не сможет сделать для меня. Он будет потрясен — вот и все. Нужно, чтобы я сама, одна, нашла выход. До этого моя жизнь была сплошным праздником. У меня никогда не было огорчений. И вот представился случай показать, на что я способна, не так ли? У меня такое чувство, что я в западне. Некоторые могут многое перенести, потому что верят в Бога. Я же никогда ни во что не верила. Знала только, что могу купить все, что захочу. — Ее странная улыбка пугала Феннера. — Может быть, и правда, будет лучше, если я повидаю этого доктора. Он мне даст кое-что. Вы сказали, что потом я смогу смотреть на все это по-другому. Мне только нужно опереться на кого-то. У меня нет сил самой выйти из этого положения. Наверное, это потому, что у меня всегда была возможность рассчитывать на чью-то помощь. Но это уж моя ошибка. Я никого в этом не обвиняю — только себя.

— Я пойду за доктором, — предложил Феннер. — Не будьте так жестоки к себе. После всего, что вы пережили, совсем не удивительно, что вам необходима поддержка. Все устроится как нельзя лучше. Самое главное — выдержать эти несколько дней, а потом все будет хорошо.