Питер Чейни - Блондинка-рабыня

— Я вам скажу, каким образом мы одержим верх. Боже мой! Какой это будет бум! Все газеты будут писать только о вас, и только хорошее!

— Что вы там еще рассказываете? — проворчала Анна.

— Послушайте… предположим, что благодаря вам найдут дочь Блэндиша. Вы можете себе представить, что это означает для вас?! Телевидение, радио, интервью, ваше фото во всех газетах. Блэндиш осыпает вас благодарностями, ваше имя на Бродвее двухметровыми буквами…

— Вы что, пьяны? — забеспокоилась Анна. — Я ничего не знаю о дочери Блэндиша. Где вы откопали это?

— Вы знали Рили и, возможно, располагаете данными, которые могут привести к нему.

Глаза Анны стали злыми.

— И что еще? Может быть, Франк и бросил меня, но я никогда не продаю своих друзей. За кого вы меня принимаете? За доносчицу?

Феннер пожал плечами и встал.

— Очень рад был познакомиться с вами. Я скажу мистеру Спиваку, чтобы он поискал звезду в другом месте.

— Подождите минуту! Если бы я знала что-нибудь, я бы сказала вам, но я ничего не знаю.

— Когда вы видели Рили в последний раз?

— В утро похищения. Ему позвонил Бели и заговорил о колье. Франк сказал мне, что они собираются его похитить.

— А о похищении девушки он говорил?

— Нет.

— Итак, вы больше не слышали о Рили с того момента, как он уехал в то утро?

Анна колебалась.

— Ах, все равно! Он позвонил мне из хижины Джонни Фрика.

Феннер глубоко вздохнул. Наконец-то! Новая ниточка, которую она утаила от полиции.

— Джонни Фрик? Старый хрен, который живет возле перекрестка Большого Дуба? Рили поехал туда? И вы не сказали об этом полиции?

Анна внимательно смотрела на него.

— Скажите-ка, кто вы такой? Все это была шутка? Вы флик? Звук открываемой двери заставил их повернуть головы. Послышались быстрые шаги, и дверь в гостиную распахнулась. В комнату вошел Эдди.

— Я забыл свой бумажник… — начал он и вдруг увидел Феннера.

— Простите меня, старина, — сказал Феннер и очень спокойно двинул Эдди правой прямо в подбородок. Тот покатился как подкошенный.

Анна бросилась в спальню, но когда она вернулась с револьвером, Феннер уже исчез.

Эдди медленно приподнялся, потирая подбородок. Он с трудом встал на ноги.

— Что здесь происходит? — бормотал он. — Проклятие! Он чуть не сломал мне челюсть, мерзавец! Что здесь делал этот проклятый журналист?

Анна с ужасом смотрела на него.

— Журналист?!

При виде ее изменившегося лица Эдди задрожал. Мысленно он уже видел, как все его благополучие затрещало по швам.

Перед Мамашей Гриссон на столе красовалось аппетитное блюдо, и она было собиралась позавтракать, когда зазвонил телефон.

Док, который ничего не ел, но составлял ей компанию, потягивая виски, снял трубку.

— Это Эдди… — начал тот дружеским тоном. — Мамаша у себя?

Док протянул ей трубку.

— Что произошло?.

— Плохи дела, Мамаша. Вы помните Феннера из «Трибуны»? Он пришел к нам в дом, пока меня не было, и разговаривал с Анной. Обещал ей, что она будет петь на Бродвее, если поможет в розыске Блэндиш. Анна рассказала ему, что в последний раз разговаривала с Рили, когда тот был у Джонни, и Феннер быстро смылся.

— Что?! — Лицо Мамаши побагровело. — Знаю я этого прохвоста. Он так прижмет Джонни, что старик расколется. Я всегда говорила, что его надо было спустить.

— Вот потому-то я и звоню вам, Мамаша… Ведь Анна не виновата. Она не знала того, что знаем мы.

— Приходи немедленно!

— Он наполовину разбил мне челюсть, этот… Я чувствую себя чертовски плохо. Будет лучше, если вы пошлете Флина.

— Не учи меня, что я должна делать! — рявкнула Мамаша и резко бросила трубку.

Док позеленел. С ужасом смотрел он на Мамашу.

— Не стойте как столб! — крикнула она ему. — Пойдите за Флином, Уоппи и Слимом. Быстрей!

Док выскочил из комнаты.

Несколько минут спустя все собрались.

— Слушайте меня внимательно, — сказала Мамаша. — Вода забурлила. Девка Эдди сказала журналисту о Джонни. Тот, по-видимому, сразу же отправился к нему. Если он немного потрясет старика, Джонни продаст всех. Вы трое должны немедленно убрать его. Если там окажется этот журналист, спустите и его, а тела заройте. Итак, действуйте!

— Туда четыре часа езды, — проворчал Флин. — Вы уверены…

— Вы слышали, что я вам сказала, или нет?! — Мамаша встала. — И жмите вовсю! Нужно, чтобы вы оказались там раньше Феннера.

— Лично я не поеду, — заявил Слим. — Это меня не касается. Я занят другими делами.

Мамаша прошлась по кабинету. Она была в такой ярости, что даже Слим забил отбой.