Росс Макдональд: Все мы бедные Божьи твари

— Что здесь происходит?

— Ваша дочь расстроена. Мне очень жаль.

— Да, и я знаю, кто ее расстроил. Если вы сейчас же не уйдете, у вас будут основания пожалеть еще кое о чем. — Он открыл дверь и угрожающе нагнул голову. Я вышел из комнаты. Он плюнул мне вслед. Эта Брокко были очень эмоциональной семьей.

Я направился к дому Коннора, расположенному на побережье в южной части города, но неожиданно увидел машину Грина, припаркованную у его ресторана. Я вошел внутрь.

В помещении пахло жиром. В заведении было полно посетителей. Они сидели в кабинках и за большим столом, стоявшим в середине зала. Сам Грин сидел на табурете перед кассовым аппаратом и пересчитывал наличность. Вид у него был такой, будто от этих цветных бумажек зависела его жизнь.

Он поднял голову, улыбаясь и рассеянно глядя на меня.

— Да, сэр?

Потом он узнал меня. На его лице одно выражение быстро сменялось другим. Наконец на нем застыло выражение стыда.

— Я знаю, что мне не следовало приходить сюда в такой день. Но работа помогает мне отвлечься. Кроме того, если за моими служащими не присматривать, они меня до нитки оберут. А деньги мне еще понадобятся.

— Зачем, мистер Грин?

— На адвоката. Здесь будет суд. — Он произнес это слово так, будто оно доставляло ему какое-то горькое удовлетворение.

— Над кем суд?

— Надо мной. Я передал шерифу все, что сказал старик. И что я сделал. Я застрелил его как собаку, хотя у меня не было никакого права на это. Я просто обезумел от горя.

Сейчас он лучше владел собой. В его глазах можно было прочесть стыд. Но в глубине их, как камень на дне колодца, пряталась скорбь.

— Я рад, что вы сказали шерифу правду, мистер Грин.

— Я тоже рад. Старику это не поможет, да и Джинни назад не вернешь, но, по крайней мере, я смогу жить в ладу с собственной совестью.

— Раз уж вы заговорили о Джинни, — произнес я, — скажите, она часто виделась с Фрэнком Коннором?

— Да, думаю, часто. Он занимался с ней. Дома и в библиотеке. Но денег у меня за это не брал.

— Очень любезно с его стороны. Джинни хорошо относилась к Коннору?

— Конечно. Она к нему очень хорошо относилась.

— Была она влюблена в него?

— Влюблена? Черт возьми! Я об этом как-то не подумал. А что вы хотите сказать?

— Она ходила на свидания с Коннором?

— Мне об этом неизвестно. Если она это и делала, то тайком от меня. — Его покрасневшие глаза сузились, превратившись в две узкие щелки. — Вы считаете, Фрэнк Коннор имел какое-то отношение к ее смерти?

— Это не исключено. Но не теряйте разум. Вы же знаете, куда это вас может завести.

— Не волнуйтесь. Но при чем здесь этот Коннор? У вас имеются против него какие-то улики? В прошлую ночь он вел себя как-то странно.

— В каком смысле странно?

— Когда он пришел ко мне домой, он был здорово пьян и возбужден. Я его слегка приструнил, и он немного успокоился. Но потом на пляже на него опять какая-то истерия нашла. Он бегал по пляжу, как петух с отрубленной головой.

— Он сильно пьет?

— Не знаю. Я никогда не видел его пьяным до этой ночи. — Глаза Грина сузились. — Но он хватил стакан с тройным бурбоном, как будто там была вода. И помните, утром на пляже он предлагал нам выпить. Спиртное утром, да еще для школьного учителя, ведь это, признайте, необычно.

— Да, я заметил.

— Что еще вы заметили?

— Не будем сейчас это обсуждать, — ответил я, — незачем портить жизнь человеку, пока точно не доказано, что он преступник.

Грин сидел на табурете, опустив голову вниз. Мысли медленно ворочались за его наморщенным лбом. Взгляд его упал на деньги, которые лежали на столе. Он считал десятидолларовые купюры.

— Послушайте, мистер Арчер. Вы расследуете это дело по собственному почину, верно? И никто вам не платит?

— Пока так.

— Давайте договоримся, что вы будете работать на меня. Прищучьте этого Коннора, и я заплачу вам столько, сколько вы запросите.

— Не торопитесь, — сказал я, — мы же не знаем, виновен ли Коннор. Есть и другие варианты.

— Например?

— А если я вам скажу, где у меня гарантия, что вы снова не начнете пальбу?

— Не беспокойтесь, — ответил он, — это больше не повторится.

— Где ваш пистолет?

— Я отдал его шерифу Пирсоллу. Он потребовал у меня сдать его.

Наш разговор прервался, так как к нам подошла семья, закончившая свою трапезу в одной из кабинок. Они расплатились с Грином и поблагодарили его. Когда они отошли, я спросил Грина:

— В разговоре со мной вы упомянули, что ваша дочь какое-то время работала у вас в ресторане. Эл Брокко в то время тоже работал здесь?