Лоренс Блок - Время убивать

Затем, повернувшись ко мне, тяжело вздохнул:

— Вы считаете, что можете надеяться на вознаграждение?

Я кивнул.

— Да. Чтобы возместить затраченное мной время и расходы.

— Так вы тот самый друг, о котором говорил Джаблон?

— Я был его другом, — подтвердил я.

— И эти фото теперь у вас?

— Скажем так: я, возможно, знаю, где они находятся.

Он положил ладонь на лоб и почесал макушку. Волосы у него были не слишком темно- и не слишком светло-каштанового цвета, не очень длинные, но и не короткие. Как и его политические взгляды, они, вероятно, не должны были никого раздражать. Он поглядел на меня поверх очков и вновь вздохнул.

— Я заплатил бы приличную сумму, лишь бы эти фотографии оказались у меня в руках, — произнес он ровным тоном.

— Могу вас понять.

— Вознаграждение будет… достаточно щедрым.

— Так я и предполагал.

— Я могу позволить себе заплатить вам сполна, мистер… извините, не запомнил, как вас зовут.

— Мэтью Скаддер.

— Ах да, верно! Обычно я сразу запоминаю имена и фамилии. — Его глаза сузились. — Как я уже сказал, мистер Скаддер, я могу предложить щедрое вознаграждение, но я не могу допустить, чтобы этот… материал продолжал существовать. — Он перевел дух и выпрямился в кресле. — Ведь я собираюсь стать следующим губернатором штата Нью-Йорк.

— Многие вас поддерживают.

— И эта поддержка скоро будет еще шире. Я мыслю и действую масштабно. У меня хорошо развито воображение, есть дар предвидения. Я ничем не обязан большим боссам. К тому же я человек богатый и, следовательно, независимый. Мне незачем запускать руку в общественные фонды. Словом, у меня есть все, чтобы стать превосходным губернатором. Наш штат нуждается в достойном лидере. Я мог бы…

— Не исключено, что и я проголосую за вас.

Он невесело улыбнулся.

— Боюсь, что сейчас неподходящий момент для политической речи. Тем более что я пока отрицаю намерение выдвинуть свою кандидатуру на выборах. Но я хочу, чтобы вы поняли, как все это важно для меня, мистер Скаддер.

Я промолчал.

— Вы имеете в виду какую-либо определенную сумму в качестве компенсации? — спросил он.

— Я хочу, чтобы вы сами назвали цифру. Конечно, чем она выше, тем, соответственно, больше стимул.

Он сплел пальцы и подумал:

— Сто тысяч долларов.

— Что ж, это довольно щедрое предложение.

— Такое вознаграждение я готов выплатить. При условии, что мне будет возвращено все, решительно все!

— А как вы узнаете, что я действительно отдал вам все?

— Я уже думал об этом. Та же проблема возникала у меня с Джаблоном. Мне было сложно иметь с ним дело. Я знал, что буду находиться в постоянной зависимости от него. Если бы я даже дал ему крупную сумму, рано или поздно он ее израсходовал бы и снова пришел за деньгами. Насколько я понимаю, так поступают все вымогатели.

— Обычно да.

— Поэтому я платил ему каждую неделю. Еженедельно он получал от меня конверт с некоторым количеством купюр, как если бы я платил ему дань. В каком-то смысле это и была дань. Причем в обозримом будущем это не могло закончиться… — Он откинулся назад и закрыл глаза. У него была хорошо вылепленная голова, волевое лицо. Но я не сомневаюсь, что в нем должна была чувствоваться какая-то слабинка, ибо эта слабинка проявлялась в его поведении, а рано или поздно характер всегда отражается в чертах лица. С некоторыми это происходит поздно: во всяком случае, я пока не мог заметить что-то особенное в его лице.

— В обозримом будущем этому не было видно конца, — повторил он. — Разумеется, я мог позволить себе еженедельные выплаты Джаблону. — Вновь промелькнула та же быстрая невеселая улыбка. — Даже мог списывать их как расходы на избирательную кампанию, предстоящую избирательную кампанию. Но меня тревожило, что я очень уязвим. Опасался я, как вы понимаете, не мистера Джаблона, а того, что может произойти в случае его смерти. Но ведь, Господи, люди умирают каждый день. Знаете ли вы, сколько ньюйоркцев погибают от рук насильников каждый день?

— В прежние времена убивали троих. По одному человеку каждые восемь часов, — сказал я. — Сейчас, вероятно, эта цифра выше.

— Теперь, как я слышал, убивают пять человек в день.

— Особенно много убийств летом. В прошлом июле за одну неделю прикончили более пятидесяти человек. Из них четырнадцать — в один и тот же день.

— Да, я помню эту неделю. — Он отвернулся, очевидно, погрузившись в свои мысли. Не могу сказать, о чем он думал: о том ли, что снизит число убийств, когда окажется на посту губернатора, или о том, как пополнить моим именем список убитых.