Харлан Кобен - Скованные одной цепью

Китти щелкнула зажигалкой, глубоко затянулась и выпустила длинную густую струю дыма. Вокруг в поисках места для парковки медленно скользили машины. Китти сделала очередную затяжку.

— Китти? — выжидательно сказал Майрон.

— Напрасно я это.

Ну вот. Сама призналась.

— Так зачем же ты это сделала?

— Наверное, добрая старомодная месть. Когда я была беременна, она сказала моему мужу, что ребенок не от него.

— И ты решила отплатить ей той же монетой?

— В тот момент казалось, что это правильный ход.

Ну да, в начале четвертого утра. Ничего удивительного.

— И сколько же ты тогда выпила?

— Что? — Это была ошибка. — Не важно.

— Ничего, я расслышала, что ты сказал. — Китти тряхнула головой, бросила окурок на землю и затоптала его каблуком. — Занимайся своим делом. Я не хочу, чтобы ты вмешивался в нашу жизнь. И Брэд тоже не хочет. — В ее глазах снова мелькнула какая-то искорка. — Мне пора.

Она повернулась было, но Майрон положил ей руки на плечи.

— Китти, неужели тебе нечего мне сказать?

— Убери руки.

Майрон не послушался. Он смотрел на нее и все больше убеждался, что если какую-то нить между собой и Китти ему удалось протянуть, то теперь она порвалась. Китти выглядела как загнанный в угол зверек. Загнанный в угол злобный зверек.

— Убери. Немедленно. Руки.

— Брэд никогда тебе этого не простит.

— Чего не простит? Оставь нас в покое. Может, ты и хотел бы забыть, что нам сделал…

— Успокойся и выслушай меня.

— Руки прочь! Немедленно.

Нет, разговаривать с ней бессмысленно. Ее упрямство взбесило Майрона. Он чувствовал, как кровь закипает в жилах. Он думал обо всех ее безобразных выходках — о том, как она лгала, как вынудила его брата сбежать из дому. И как кололась в клубе и что проделывала с Джоэлом Фишменом.

— Ты что, Китти, последние мозги потеряла?

— О чем это ты?

Он наклонился к ней почти вплотную и сказал сквозь зубы:

— Я отыскал тебя через поставщика наркотиков. А на него ты вышла через Лекса. Для того и напросилась встретиться с ним.

— Это Лекс тебе сказал?

— Да ты лучше, чем возмущаться, на себя посмотри. — Майрон больше не скрывал своего отвращения. — Неужели ты действительно хочешь убедить меня, что не колешься?

— А ты мне кто, врач? — Китти с трудом сдерживала слезы.

— Вспомни, повторяю, как я тебя нашел.

Китти растерянно заморгала. Майрон выжидал. И тут до нее дошло. Он кивнул.

— Я знаю, чем ты занималась в клубе, — сказал он, стараясь воспользоваться полученным преимуществом. — У меня даже видеозапись имеется.

— Ничего ты не знаешь, — замотала она головой.

— Я знаю то, что видел собственными глазами.

— Ах ты, сукин сын. Теперь все ясно. — Китти вытерла слезы. — И ты собираешься показать пленку Брэду, так?

— Что? Нет, ничего подобного.

— Я тебе не верю. Ты устроил видеозапись?

— Не я, а клуб. Это камера видеонаблюдения.

— А ты достал запись? Мерзавец.

— Эй, — взорвался Майрон, — это ведь не я отсасывал в ночном клубе за дозу.

Она отступила словно ее ударили. Болван. Он забыл о собственных предупреждениях. С незнакомыми людьми он знает, как говорить, как допрашивать, а с родными все всегда идет наперекосяк.

— Я не собирался… Слушай, Китти, поверь, я действительно хочу помочь.

— Лжешь. Хоть раз в жизни ты способен сказать правду?

— Я и говорю правду. Хочу помочь.

— Только не в этом.

— Как тебя понять?

На лице Китти заиграла неопределенная, ускользающая улыбка наркомана, страждущего дозы.

— Что ты скажешь Брэду, если вы увидитесь? Только не ври мне.

Это заставило Майрона опомниться. Чего он, в конце концов, тут добивается? «Не упускай из виду главного, — всегда наставлял его Уин. — Старайся достичь цели». У него их две. Первая. Сьюзи просила разыскать Лекса. Сделано. Вторая. Сьюзи надо было узнать, кто автор этого послания — «ЧУЖОЙ». Сделано.

Так может, Китти, эта наркоманка, не говоря уже обо всем остальном, не так уж не права? Что он скажет при встрече с Брэдом? Да, конечно, извинится, попробует наладить отношения. А потом?

Будет держать увиденное на пленке в тайне?

— Ну вот, так я и думала. — У Китти на лице появилось такое самодовольное и торжествующее выражение, что в эту минуту Майрону больше всего на свете захотелось как следует ей врезать. — Скажешь, что он женился на шлюхе.

— А зачем мне это говорить ему, Китти? На записи и так все видно.

Она дала ему пощечину. Наркотики не притупили реакций большой спортсменки, пусть и бывшей. Удар получился смачный, у Майрона быстро начала краснеть щека. Китти вновь подалась в сторону, но он схватил ее за локоть — пожалуй, грубовато. Она попыталась вырваться. Он сильнее надавил на локоть, нащупав наиболее чувствительную точку.