Картер Браун: Смертельный блюз

— Вы будете просить Глорию?

— Она обещала мне все, что я захочу, потому что мечтает провести завтрашний день в самолете.

— Глория все испортит. Она привыкла играть — даже тогда, когда требуется обычное присутствие, — резонно заметила Эйприл. — Глория будет пережимать, я знаю. И если вы, Дэнни, считаете, что это ваша последняя надежда, я переменю свое мнение. Я согласна еще раз сыграть роль убитой, потому что... Потому что убийца должен быть пойман!

— Отлично! Вы сказали красивую речь, Эйприл. Я еще проинструктирую вас. А пока позвольте позвонить Вальдесу и сообщить ему о вечеринке, которую он устраивает. Счастливчик, он еще не подозревает, какие события развернутся на его «галере»!

Это был восхитительный вечер. Он успокоил волны, накрыл Бахиа-Мар звездным пологом и зажег луну, разукрасил яхты цветными китайскими фонариками.

«Испанская галера» принимала гостей. Мы с Вальдесом стояли на палубе. Вальдес волновался и говорил мне:

— Сколько знаменитостей! Мой любимый Москат Муллинс! Глория ван Равен! Я не мог представить, что ко мне попадет хотя бы одна золотая рыбка, а тут — целых две! Спасибо, мистер Бойд!

— Благодарить нужно вас, Вальдес. Ваши коктейли произвели впечатление.

Через какое-то время Вальдес позвал меня к телефону, и я прошел на камбуз. Звонил Хардинг.

— Вы проявили инициативу, Бойд? — недовольным тоном проворчал он в трубку. — Что за вечеринка и почему я узнаю о ней последним?

— Во-первых, не последним — о нашем уик-энде не знает Барон. Во-вторых, я только что собирался позвонить вам.

— Что вы затеяли?

— Решил немного развеяться и развлечь других. В двух словах: пьем коктейли.

— А не появится ли после ваших развлечений новый труп?

— Я думаю, появится кое-что другое...

— Не говорите загадками, — рассердился Хардинг. — Вы болтун, Бойд. Я поверил вам вчера и распорядился выслать патруль за Бароном и его свитой...

— Вы упрятали Барона за решетку? — перебил я Хардинга.

— Все трое — Барон, Туша и Лапчатый — поклялись, что не прикасались к вам даже пальцем!

— Вот как?!

— Они вас даже не встречали. Представляете? А у вас, Бойд, нет свидетелей!

— А как же Москат Муллинс? Он видел меня в доме Барона.

— Я говорил с ним, — вздохнул Хардинг. — Муллинс ничего не помнит. Точнее, помнит, что искал выпивку, но вас он не видел.

— Туша и Лапчатый гуляют по Бахиа-Мар? — спросил я с беспокойством.

— Нет, я выполнил свое обещание и посадил их. Но не за покушение на вашу жизнь, а за мелкое хулиганство — совсем по другому поводу... А вот Барон оказался чист, как стеклышко.

— За ним ничего не числится?

— Я же сказал: чист. И в тюряге еще ни разу не сидел. Мы держали Барона целый день, но ничего не смогли откопать. Пришлось выпустить.

Я попрощался с лейтенантом и пожелал ему успехов в работе.

Итак, Туша и Лапчатый за решеткой, Барон на свободе.

Я пошел в каюту капитана.

Скрещенные мечи зловеще поблескивали.

Глория была в сером платье. Точнее, в платье цвета стали — цвет, который выгодно подчеркивал ее красоту. Но в красоте этой было нечто вульгарное, двусмысленное.

Глория сидела и беседовала с Бейли. Лощеный финансист пришел в вечернем костюме и модном галстуке. Я представил, что в таком виде он лежит в гробу. Получилось очень удачно.

У противоположной стены развалился в кресле Эдди Вул-рих, проштрафившийся кавалер, новоиспеченный вдовец. Он был подавлен и отвечал невпопад на вопросы Вальдеса. Одет Вулрих был плохо: рубашка залита вином, брюки мятые.

В отличие от него Москат Муллинс принарядился в голубую сорочку. Муллинс, что меня удивило, был чисто выбрит. Он сел на пол, пристроил с одного бока трубу, с другого — пару бутылок.

Я присел к Муллинсу.

— Добрый вечер, Москат!

Трубач скосил на меня глаз. Он решал непосильную задачу: узнавать меня или нет. И выбрал нечто среднее: занялся своей трубой, охорашивая ее, словно девицу.

— Добрый вечер... Вам не скучно? — Муллинс взял бутылку и отхлебнул из горлышка. — Что я здесь делаю?

Он припал к бутылке, и, когда поставил ее на пол, она была пуста. Жалкий пьянчужка...

Я поднялся, подошел к Вальдесу и Вулриху.

— Кажется, нашему знаменитому трубачу скоро потребуется подкрепление, — тихо сказал я на ухо Вальдесу.

Тот пошел к бару.

— Как дела, Бойд? — ощерился Вулрих.

— А как ваши? — таким же тоном ответил я.

— Плохи... — Вулрих закрыл глаза. — Я совсем раскис после смерти Элен.