Картер Браун: Смертельный блюз

— Подумать только, кого мы держим в режиссерах! Вы не в состоянии снять фильм в срок! Убирайтесь! Вон! Куда? На телевидение или... к черту на рога! — рычал Гугенхеймер в трубку. — Каждая неделя съемок — тысячи долларов! Вы разорите меня!

Он замолчал, слушая объяснения режиссера. Видимо, тот привел веские доводы, потому что Гугенхеймер сменил гнев на милость и закончил разговор вполне миролюбиво:

— Я согласен, ее нужно снимать от шеи и — вниз. Зритель ходит смотреть на то, что ниже талии и чуть выше пупка.

Наконец он положил трубку. Но мыслями мистер Гугенхеймер был еще на съемочной площадке.

На меня, во всяком случае, он посмотрел, как на лисицу, забредшую в стаю волков.

— Бойд? И что вам нужно?

— Ничего.

— Тогда что вы здесь делаете?

— В данный момент пытаюсь понять, зачем и для чего мне пришлось преодолеть сотни километров. Кстати, за ваш счет. А это немалая сумма!

— Что такое?! — взвился Гугенхеймер.

— Хорошо, объясняю. Я — Дэнни Бойд из фирмы «Бойд Интерпрайз». Вы вызвали меня из Нью-Йорка в Голливуд по какому-то важному делу...

Я уже почти втолковал одуревшему от дел и жары киномагнату, кто такой мистер Бойд, как открылась дверь и в кабинет продюсера вплыло очаровательное создание: белокурые локоны, белый лиф, расшитый серебристыми звездочками, белые брючки в обтяжку, надутые алые губки и грустный взгляд газели.

Она простонала:

— О, Гугги!..

Глаза газели сделались влажными.

— Что случилось, бэби? — Гугенхеймер встал и переминался с ноги на ногу, пожирая красотку взглядом.

— Эта мразь хочет, чтобы я... — глаза газели мгновенно стали сухими и злобными, — ... чтобы я ... — актриса эффектно держала паузу, — ... вошла в клетку со львом!

— Для тебя, дорогая, это пара пустяков, — улыбнулся продюсер. — Ты умеешь укрощать строптивцев. А лев... такой же, как и все мужчины, — Гугенхеймер осклабился. — Потреплешь гриву, погладишь, где надо, покормишь из своих рук...

— О, Гугги, он откусит мне пальцы! Я лишусь обеих рук! Ты хочешь, чтобы по твоей студии разгуливала Венера Милосская?! Я боюсь львов и ни за что не пойду в эту проклятую клетку.

— Ну, если ты боишься львов... — задумчиво сказал Гугенхеймер, — значит, мы подыщем другую актрису. Дорогая, ты ведь знаешь, что снимаешься в фильме о цирке. Цирк — это львы, тигры, пантеры, а не блохи и тараканы. Так что, если ты боишься, считай себя свободной. Ты уволена!

Девица задохнулась от возмущения и обиды и пулей вылетела из кабинета. А Гугенхеймер сел, зажег сигару и снова уставился на меня непонимающим взглядом.

— Итак, вы Дэнни Бойд...

— ... вызванный вами из Нью-Йорка...

— ... чтобы отыскать эту ван Равен! — вспомнил, наконец, продюсер.

— Я должен отыскать Глорию ван Равен? Ту, для чьих пышных форм нужен только широкий экран? И что Глория? Умерла, уснула, уплыла, ускакала?..

— Сбежала.

Гугенхеймер выпустил клуб дыма.

— Я потратил на нее много денег... И за это награда — головная боль!

— Звезда закапризничала? Вы мало заплатили ей? Ах нет — вы загоняли ее в клетку со львом!

— Ван Равен — высокооплачиваемая актриса. Что касается львов, то она сама прыгнула одному светскому льву на шею, — Гугенхеймер вздохнул и сбросил пепел мимо пепельницы. — У парня — карман денег и аристократическое происхождение. Глория вцепилась в него мертвой хваткой. Ну да ладно, все они такие: пока молоды и красивы, стараются не упустить свой шанс. Дело в другом: я теряю деньги. Миллионы!

— Значит, вернув вам Глорию, я спасу ваши миллионы?

— Как видите, все просто. Во вторник у нас съемки с ван Равен. Они должны состояться.

— А сегодня среда, — задумчиво произнес я, — пять дней...

— Секретарша Глории собралась навестить свою патронессу. Она прихватит вас с собой, — Гугенхеймер отбросил в сердцах потухшую сигару.

— Где сейчас находится секретарша? — я вынул блокнот и ручку.

Гугенхеймер устало махнул рукой:

— Все! Теперь это ваши проблемы, мистер Бойд. Обратитесь к администраторам и прочей шушере, которой я плачу деньги непонятно за что. Пиявки!.. У них все узнаете. И с богом!

— Хорошо, — я щелкнул замком кейса. — Но вы упустили важный пункт договора.

— А... Две тысячи и ни цента больше!

— Две тысячи — если я найду и ко вторнику доставлю вам Глорию ван Равен. А если по не зависящим от меня причинам я этого не сделаю, хотя потрачу целых пять дней?.. Что тогда?