Нил Кросс - Лютер. Книга 1. Начало

Генри взбирается по ту сторону рельс. Подлезает к ограде из арматурной сетки. Карабкается по ней, переваливается через верхнюю кромку. Падает на гудронированное покрытие. Здесь везде пятна мазута, округлые травянистые проплешины, битое стекло.

Он оборачивается, запустив пальцы в ячейки ограды, и, подсвеченный сзади отдаленным оранжевым фонарем, с прищуром вглядывается в темноту. Несколько секунд он не различает своего преследователя, но затем, когда привыкают глаза, опять его видит.

Лютер пересекает железнодорожное полотно. Генри отворачивается, набирает в грудь побольше воздуха и продолжает свой бег.

Хватаясь за пучки травы, Лютер одолевает подъем на насыпь. Сквозь сетку ограды успевает заметить Мэдсена, а в следующий миг тот исчезает на территории обшарпанной промзоны.

Погодя Лютер перелезает через сетку и соскакивает на гудронное покрытие.

Как отсюда выбраться, Генри не имеет ни малейшего представления.

Промышленная территория, явно заброшенная, кажется поистине бескрайней. Сплошь темные углы, ломаные детали машин, битое стекло. Валяются мятые бочки из-под солярки.

Большинство строений примерно одинаковой степени ветхости; погрузочные платформы небрежно зашиты листовым металлом и фанерой. Сквозь бетонные пандусы густо пробиваются чертополох и полынь.

Жив разве что старый подмигивающий охранный фонарь; сейчас он высвечивает беглеца с безжалостностью и педантизмом вертолетного прожектора.

Генри ныряет в потемки, несется по какому-то широкому пустынному проезду в обрамлении мертвых зданий.

Ветер гремит полуотодранным листом гофрированного железа, прикрывающим вход в большую кирпичную пивоварню, наверняка давно уже бесхозную.

Полуослепленный фонарем, Генри направляется к этому зданию. Зерна ржавчины на железе ощущаются как крупицы сахара на столешнице. Эти зернышки осыпаются под пальцами.

Оттянув на себя угол железного листа, Генри оказывается в сырой черноте старой погрузочной площадки.

Лютер теряет Мэдсена из виду. За углом он видит моргающий фонарь охранного освещения и тотчас отворачивается, чтобы не утратить ночное зрение. Зажмурившись, стоит на мягкой от мха прогалине и считает до тридцати.

И тут до его слуха доносится взвизг металла по бетону. А когда он открывает глаза, оказывается, что охранное освещение кто-то вырубил.

Он идет по следам беглеца, но ныряет направо в том месте, где Генри свернул налево. Огибает подступы к складу с вывеской «Уорлдуайд тайерс», поворачивает налево и еще раз налево.

Охранное освещение он не включает.

Дальше поворот за угол, к просторному проезду. На другом его конце высится башня старой пивоварни.

Здесь Лютер задерживается, восстанавливая дыхание. Смотрит, как вытягиваются на стремительном воздухе облака, туманя белый глаз луны. Ждет.

Замечает движение. Ветер ухватывает и колышет свободный край железного листа. Лютер идет. Он доходит до листа гофрированного железа, сдвигает его в сторону. Тот звучно визжит, как от боли.

Открывается доступ на погрузочную площадку. Темнота пахнет кирпичной крошкой и плесенью, а еще аммиачной привонью голубиного помета.

Огибая один из углов, Лютер минует россыпь древних грампластинок и накрененную кипу разбухших от сырости, тронутых грибком журналов. «Мир рыбалки». В этом мире цветут улыбками мужчины семидесятых, гордо демонстрируя рыбу в половину своего роста.

Эхо тут гулкое, звонкое. Металл о бетон. Доносится оно из дальнего темного коридора. Лютер спокоен. Он идет по следу.

Теллер с Ридом приезжают в Максвелл-Хилл, к обветшалому, возведенному еще в двадцатые годы особняку на две квартиры.

Поисковая команда по-прежнему здесь, налицо и машины всех вспомогательных служб. На воротах стоит женщина-констебль в форме. Выйдя из машины, Теллер сразу устремляется к ней:

— Что-нибудь есть?

— Никак нет, мэм.

— По словам Джона, кислород у нее должен был закончиться две минуты назад.

Рид догоняет ее через полминуты. Не задерживаясь, спешит мимо:

— Если Джон говорит, что она здесь, значит она здесь.

И входит в дом.

Пахнет новой штукатуркой и старой, из подвала идущей сыростью. В доме полно полиции, дуговых ламп, гротескно искаженных теней. Он проходит в залитый светом сад, где застает Мэри Лэлли. На ней непромокаемый комбинезон и тяжелые башмаки.

— Еще раз прошлись? — осведомляется он.

Она кивает.

— Сад, подвал, гараж, наружные постройки. Ничего. Признаков потревоженной земли нет. Он нас дезинформирует, шеф.