Сергей Голубев - Времена Амирана. Книга 1 - Начало

Пoстучитесь в грoбы и спрoсите у мертвецoв,

не хoтят ли oни воскреснуть, и oни

oтрицaтельнo пoкaчaют гoлoвaми.

( Артур Шопенгауэр)

Лиха беда начало

( Пословица)

Давным-давно, когда Земля была еще совсем юной, маленькой и плоской, и не успели еще устать три могучих слона, держащих ее на своих спинах, и не уплыла еще из-под их ног громадная морская черепаха, чтобы сгинуть безвозвратно в пучине бесконечного океана, жила себе страна под названием Амиран.

Страны – они как люди. А люди – они как птицы. А птицы – они как рыбы, летающие там, в глубине. В общем – все одинаково, вверху ли, внизу, или на той плоскости, что разделяет верх и низ, и на которой выпало жить нам с вами. Все одинаково, и утомительное разнообразие подробностей не делает нас чем-то исключительным. И что есть – было, и что было – будет, и страна под названием Амиран в чем-то очень напоминает то, в чем живешь ты здесь и сейчас.

Короче, была некогда такая страна, Амиран. А столицей там был город, называвшийся Мирандой, и правил в той стране государь по имени Бенедикт, а по отчеству Эдуардович. И жили в том государстве люди, называвшие себя миране. И были это люди как люди, славились рассудительностью, хладнокровием и склонностью к трезвому расчету. Были миране замечательными дельцами, отличными инженерами, великолепными финансистами и трезвыми политиками.

Это они – миране – подарили всем людям доброй воли такие изречения, как: «человек человеку – потенциальный клиент и покупатель» и «делу – время, потехе – все остальное».

Это миранские ученые сделали эпохальное открытие, что мир наш существует в пяти измерениях, которые суть: длина, ширина, высота, время и конвертируемая валюта. Но и до этого открытия Амиран развивался во всех этих направлениях.

И, надо сказать, делал это весьма успешно.

Вот такой была эта страна к началу описываемых дальше событий. А почему была? А вот об этом и речь.

Это ж только присказка. Сказка – впереди!

1

Царь Амирана Бенедикт Эдуардович, Великий Князь Заоколобуженский, Владыка Заозерья, Приозерья, Черного Болота и Пустых дворов, Великий герцог Холопинско-Урюпинский, хан Зангаданский и законный суверен прочих некогда добровольно присоединившихся стран и территорий, пожизненный Председатель Большого Государственного Совета, Президент Амиранской Академии наук и изящных художеств, Почетный Главнокомандующий сидел у себя в кабинете на втором этаже и в маленькое настольное зеркало разглядывал прыщик на своем августейшем носу.

Прыщик появился два дня назад. С чем было связано его появление Бенедикт не знал. Да и не это его волновало.

Вот уже вторую неделю не находил он себе спокойного угла во дворце.

Завтра должно было состояться бракосочетание его дочери Принципии. Царевна, или, как сейчас стало модно говорить – принцесса, Принципия бракосочеталась с Геркуланием Эрогенским.

Бенедикт Эдуардович плохо знал Эрогению, зато хорошо – самого жениха, этого долговязого, черноволосого, патлатого Геркулания, достойного сына своего папочки – в молодости отчаянного повесы и бузотера.

Об этих эрогенцах спокон веку ходила дурная слава, поскольку жили они там, на своем острове в основном за счет морского разбоя. Женщины, правда, от них всегда были без ума.

Сейчас-то, конечно, пиратство как государственная политика отошло в прошлое, но…

Эдуардыч вздохнул, тряхнул маленьким золотым колокольчиком и крикнул:

– Варвара Горгоновна!..

Массивная дверь неслышно отворилась и в кабинет, тяжело переставляя ноги, вошла столь же массивная секретарша.

Царь взглянул на нее, приветливо улыбнулся и, как всегда, испытал острое сожаление, что некогда взял к себе на службу эту уродину. Когда-то, когда все они, в том числе и его жена, были молоды, это было оправдано, так как уберегало молодую и вечно беременную царицу от приступов ревности. Теперь же, особенно после того, как Лолиточка, бедная девочка, отошла в мир иной, это казалось ненужным самоистязанием. Но и Варвару было жалко, да и работала она хорошо – и за страх, и за совесть.

Пока Варвара ковыляла к монаршему столу, улыбка на лице Бенедикта успела испариться, сменившись гримасой раздражения и недовольства.

– Что это? – хмуро спросил он секретаршу, протягивая ей листок бумаги.

Варвара, не доходя до стола, боязливо протянула руку и кончиками сарделечных пальцев с наманикюренными ногтями взяла ее.