Никита Воронов - Последняя ночь

— Мне, наверное, тогда нет смысла здесь болтаться? — подал голос Владимир Александрович.

— Да, пожалуй!

Виноградов не любил конспирацию — эта капризная дама обычно создавала целый ряд бытовых неудобств, но, в конце концов, согласился с рекомендациями сотрудника эстонской полиции безопасности.

— До Тарту вас подвезет мой водитель: Там выйдете где-нибудь в центре, сядете на местный автобус до Кохтла-Ярве, а оттуда уже на вокзале подсядете в международный, который идет через Нарву. Согласны?

— Не думаю, что есть выбор…

— Я свяжусь с оперативной группой — вас прикроют до моего возвращения в Санкт-Петербург.

— Спасибо. Надеюсь, что вскоре необходимость во всех этих мерах безопасности отпадет.

— Я тоже! — согласился Тоом. — Реализуем разработку — и ни Удальцову, ни его парням будет уже не до вас.

Вот так и вышло, что поздним вечером тех же, растянутых до неприличия, суток Владимир Александрович уже шел по пустынной набережной Обводного канала. Теперь требовалось только поймать попутного частника к дому.

— Саныч, куда ты лезешь?

Со своим бывшим негласным сотрудником Виноградову удалось встретиться значительно позже, чем оба рассчитывали. Да и то — обладатель «весеннего» агентурного псевдонима, клички Студент и данного родителями имени Леня пребывал в состоянии, далеком от идеального. Это было на следующий день после посещения Владимиром Александровичем книготорговой ярмарки — собеседник еще не успел протрезветь, но уже с успехом опохмелился.

— А куда я лезу?

— Вот именно! Сам не понимаешь, а лезешь…

Собеседник нарочито небрежным жестом бытового пьяницы ухватился за темное горлышко бутылки и плеснул себе в бокал — часть золотисто-янтарной жидкости пролилась мимо, на скатерть.

Запахло выдержанным вином и дубовыми бочками.

— Будешь? Хер-pec! Настоящий…

— Давай, — не отказался Владимир Александрович. — Нет, я сам!

— Только не надо… Думаешь, я пьяный, да? — Как большинство находящихся на грани алкоголизма, Студент был не в меру и без причины обидчив.

— Нормальный. Вчера здорово погуляли?

— Не то слово! Вот как ты уходил из Дворца Молодежи — я еще помню. А потом… Приняли в буфете, зачем-то потащились на пароходики, по Неве кататься… Бабы, кабак «Короли востока». Говорят, я там всем предлагал на турецких саблях рубиться!

— На сирийских, — поправил Виноградов. Он прекрасно знал ресторан, о котором шла речь, и по давней оперской традиции не преминул похвалить бывшего агента: — Молодец, что ко мне тогда, на ярмарке, не подошел.

— Ну, еще бы! Чья школа? Не первый год замужем…

Повышенная обидчивость тут же сменилась такой же бурной и сентиментальной признательностью:

— Помнишь, Саныч, как на спекуляции джинсами докеров портовских отрабатывали? По общаге… Считай ведь, это ты меня тогда спас!

— Информация была — в цвет, — признал Виноградов. — И ты рисковал куда больше, чем оперативники.

— Это верно, — собеседник вздохнул и после непродолжительной паузы вернулся к теме прерванного воспоминаниями разговора: — Так зачем тебе Удальцов?

— Должок вернуть.

— Личный?

Владимир Александрович потрогал зажившие ребра:

— Вообще-то, есть заказчик. Но мой интерес тоже имеется.

— За «Первопечатником» стоят очень серьезные люди!

— Догадываюсь.

— Саныч! Они настолько серьезные, что я даже хотел сначала послать тебя куда подальше. Но…

Владимиру Александровичу в очередной раз повезло. Человек по кличке Студент никогда и ничего не делал за просто так… Он был коммерсантом, а значит немножечко трусом. Сейчас же, под-воздействием алкоголя, трезвый расчет и взаимная выгода, на которой строились когда-то их с Виноградовым отношения, отступили на второй план.

Воспоминания Студента о шпионской романтике периода первоначального накопления капитала вытеснили чувство реальной опасности. Видимо, в эти минуты он воспринимал собеседника неким пришедшим за помощью ветераном-однополчанином, а себя — бескорыстным бойцом невидимого фронта.

— Держи!

— Что это?

— Кое-что…

Хозяин не без труда встал с кресла и протянул Владимиру Александровичу ворох бумаги:

— На меня теперь тоже люди работают!

— В каком смысле?

— Конкуренция! Экономический шпионаж… Почитай пока.

Студент направил стопы в направлении отделанного итальянским кафелем помещения, которое язык не поворачивался называть совмещенным санузлом.