Никита Воронов - Последняя ночь

Наблюдая за ловкими манипуляциями Тамары Степановны, гость не удержался от вопросов:

— А почему она уволилась? Куда? Не говорила?

— Нет. В заявлении об уходе написано — по семейным обстоятельствам.

— Ну, ни за что не поверю, чтобы вы, с вашим опытом, с вашим знанием людей…

Собеседница даже не стала кокетничать:

— Таня вообще была девушка странная. Нет, не плохая! Но… Попала к нам на работу «сверху», по звонку от хозяйки. И встретили ее соответственно — на освободившееся место дежурного администратора многие претендовали. Свои, со стажем… А тут — какая-то хохлушка не известно откуда! Поэтому в коллективе держалась особняком. Не ссорилась, но и не дружила ни с кем.

— А с вами?

— Мне с ней делить было нечего… Вот! Нашла.

На стол перед Нечаевым лег стандартный «Листок по учету кадров».

— Разрешите?

— Конечно! Копию снять, правда, не на чем — «ксерокс» у нас тоже очередные кредиторы забрали. Но можете себе выписать…

Денис уже не слышал, что ему говорит сидящая напротив женщина. Запись в одной из первых же строчек стандартного бланка повергла его в состояние, близкое к прединфарктному. Ноздри наполнились терпким и не сравнимым ни с чем запахом близкой, но очень опасной добычи:

— Ого!

Местом рождения уволившейся из гостиницы девушки значился крохотный и мало кому известный украинский городок. Сам Нечаев до некоторых пор встречал это название только в революционных романах про батьку Махно и комбрига Котовского, зато…

Зато за последний год Денис наталкивался на него по меньшей мере третий раз: в том же городе были прописаны оба Лукашенко — отец и дочь. Олеся, правда, была чуть помладше своей землячки, но ненамного.

Перед глазами оперативника возник телетайп, который он направлял по месту жительства покойной.

— Да, дела-а!

— Простите? — Тамара Степановна смотрела на гостя с удивлением и любопытством.

Нечаев судорожно сглотнул слюну:

— Сейчас, минуточку…

Чтобы выиграть время на размышление, он перевернул лист плотной бумаги и принялся читать то, что написано на обороте.

Судьба, очевидно, решила на сей раз не скупясь высыпать разнообразные неожиданности на голову молодому оперативнику. В качестве предыдущего места работы дежурного администратора гостиницы «Рубеж» значилась… торгово-издательская фирма «Первопечатник».

— Значит, до перехода к вам она трудилась секретарем-референтом?

— Да, вроде — в какой-то книжной конторе.

— Долго?

— Не знаю… Здесь не написано.

Денис кивнул.

— Понятно. — Собственно, понятно ничего пока не было, поэтому он просто попросил собеседницу: — Можно и это забрать?

— Если хотите…

— Очень хочу! — Оперативник положил «Листок по учету кадров» рядом с актом, подписанным некогда Лукашенко-старшим. Теперь Танина черно-белая фотография сосредоточенно смотрела широко раскрытыми глазами в потрескавшийся потолок.

— Тамара Степановна, голубушка! Не обижайтесь, ладно? Я тут разберусь не много, что к чему, — и все вам расскажу. А сейчас — не то, чтобы права не имею, но пока еще сам… того! Боюсь напутать. Хорошо?

— Хорошо, — улыбнулась собеседница.

— Тогда сейчас я протокольчик выемки по-быстрому оформлю, а потом еще отзвонюсь… Бумажечки не найдется? А то я бланки даже как-то не догадался взять. Но ничего, так тоже законом не возбраняется.

Денис говорил и говорил что-то не очень осмысленное и нужное — скорее, для себя, чем обращаясь к собеседнице.

— Ручка есть?

— Имеется!

— Понятых запишем… Пригласите кого-нибудь, ладно? Из своих.

Вскоре он уже, стараясь ненароком не сбить проложенную между экземплярами копирку, заполнял белое пространство бумаги торопливыми казенными оборотами.

Наконец все формальности были выполнены. Нечаев встал и пожал протянутую женщиной на прощание руку:

— До свидания! Спасибо вам, я обязательно перезвоню.

— Всего хорошего, Денис Валерьевич. Если что еще понадобится — обращайтесь!

Дверь за посетителем закрылась…

Тамара Степановна поправила на плечах невесомый и теплый пуховый платок: все-таки не май на дворе, надо бы окна заклеить от сквозняка…

Выдвинув ящик стола, извлекла бархатный продолговатый футляр — она давно уже без очков ни читать, ни писать толком не могла, но по-женски стеснялась носить их при посторонних.

Взяла авторучку, открыла потрепанную папку-скоросшиватель с очередным квартальным балансом…

Ив этот момент зазвонил телефон.