НИКИТА ВОРОНОВ - СЕЗОН ОХОТЫ

- Да уж, хотелось бы…

Они опять стояли втроем, посреди практически пустого торгового зала. Прислуга смелела - повсюду слышались ленивые поначалу звуки необходимой уборки.

- Это не бабуська была. Это было просто - бюро добрых услуг! Что-то вроде самоходного магазина «Тысяча мелочей». Только для наркоманов. - Виноградов хмыкнул.- Представь… «Баян» нужен, то есть шприц, - пожалуйста! Есть деньги - купи, экономишь - можно напрокат попользоваться, хоть он и одноразовый. Для гигиены - ватка на протирку, даже растворчик имеется. Димедрольчик - это для…

- Я знаю! Читал в какой-то газете.

- Вот, теперь сам имеешь удовольствие лицезреть.

- И что теперь ей будет? Это же получается соучастие в распространении наркотиков! - Патлатый репортер оторвался от своих записей и почесал переносицу. Он учился на юридическом факультете, и это несколько искажало все представления о реальности.

- Да брось… Ничего ей не будет. Объяснит, что слаба здоровьем, держит с собой аптечку для личных нужд. Отпустят, да еще Пашке извиняться придется! - Виноградов некультурно сплюнул под ноги и продолжил: - Тем более - «закосит» сейчас под сердечный приступ, так ее и опрашивать не станут. Кому нужно, чтобы она в кабинете копыта откинула? Потом устанешь отписываться.

- И ничего не сделать?

- Ничего! Если по закону… Пойдемте-ка на улицу, все равно здесь ловить больше нечего.

Они вновь оказались на площади. Накрапывал дождик. Фонари еще не зажигали - поэтому казалось, что в город пришла ночь.

- Вообще, пенсионерки эти - интересный народ! - Виноградов любил вспоминать эпизоды из собственной сыщицкой практики. - Взяли тут на квартире мужика, из крутых - классический «новый русский», дверь только динамитом снесли… Дома - только он да прислуга, которая мыла-стирала. Тысяча девятьсот семнадцатого года рождения, как сейчас помню! Начали шмонать - находим под подушкой ствол, боевой, с патронами. Гляжу, клиент закис - все-таки двести восемнадцатая в чистом виде, не отвертеться. Откуда - спрашиваю? Он уже начинает что-то лепетать, а тут, как назло, - бабка: мой, говорит, пистолет! Прямо мать партизана с известного живописного полотна. Купила, говорит. Вчера, на всякий случай - вдруг в цене вырастет… тогда и продам, говорит, подороже. А с собой его, идя в хозяйской квартире прибираться, прихватила, потому что дома зять-пьяница, еще подстрелит кого сдуру. Я бабку и так, и сяк - ни в какую! Стоит на своем. И мужик сообразил, возмущается: ай-яй-яй, Марфа Капитоновна, как же вы меня чуть не подвели… Принесли с собой пистолетик и не сказали даже…

- Она что - дура? Это же статья уголовная! Тюрьмой пахнет.

- Какой тюрьмой, ты что? Это нас с тобой за патрон от «Макарова» на срок законопатят, а ее? В семьдесят восемь лет! Даже дело возбуждать не станут, откажут в дознании. В худшем случае передадут на поруки коллектива. В жилконтору, по месту жительства… Зато хозяин добра не забудет. И денег даст маленько побольше, чем пенсия, и вообще… В обиде не оставит! Потому что ему-то как раз без ее показаний сидеть бы по полной программе.

- Эх, слов нет - одни буквы…

- Какие лю-юди! Давно не виделись. - Из-за угла павильона навстречу виноградовской команде вынесло целеустремленную толпу журналистов. Их наконец пропустили на заповедную территорию, и теперь корреспонденты жадно обшаривали окружающее пространство в поисках сенсаций. - Как там на воле?

- Сочтемся… - прошипел маститый обозреватель из «Невских берегов», не снижая темпа. Остальные пишущие и снимающие, а также рассказывающие и показывающие только молча испепеляли Владимира Александровича и его спутников взглядами. Каждый считал себя лично обиженным.

- Побьют! Ей-богу, побьют когда-нибудь. - Виноградов прихватил за рукав плаща парня из пресс-службы главка: - Слушай, куда это они?

- Через двадцать минут пресс-конференция. Прямо здесь, сейчас генерал прибудет. Уже собровцев с полдороги вернули, - охотно пояснил румяный капитан. Ему до смерти надоело оправдываться перед злыми и нервными корреспондентами - пусть теперь удар на себя принимает начальство. - Закурить нету?

- Держи! - Фотограф протянул пачку. - И в запас отложи…

- Ты же вроде не баловался раньше? - наморщил лоб Виноградов, когда вслед за подопечной братией офицер скрылся за воротами павильона.

- А я и сейчас не курю! - сверкнул серьгой лауреат милицейской премии. - Просто специально для подобных случаев, неприкосновенный запас.

- Учитесь, мой юный волосатый друг! - повернулся Владимир Александрович к Василию. - Вот что значит школа «горячих точек»… Однако здесь несколько сыровато. Не пойти ли нам под крышу? Послушаем, что хотят поведать суровые дяди в золотых погонах…