Дэвид Гудис - Ночной патруль

Кори поднял револьвер. Он сделал это левой рукой — правая бессильно висела, костяшки распухли и кровоточили. Он поднес правую руку ко рту и слизал кровь, потом наставил револьвер на Литу, улыбнувшись ей мягкой сочувственной улыбкой. Казалось, она не отдавала себе отчета в происходящем. Лита не двигалась с места, направив фонарик на распростертое тело Делберта Кингсли. Видеть Кингсли поверженным было выше ее сил, и ее зеленые глаза широко раскрылись и остекленели, словно она впала в транс.

Кори пошел к ней, чтобы отобрать фонарик. Он хотел найти выключатель на стене и включить свет в гостиной. Но едва он протянул руку, как люстра на потолке зажглась, включенная из коридора на втором этаже. Гроган, разбуженный шумом, спускался по лестнице. Кори повернулся, поднял голову и увидел ошеломленную гримасу на помятом ото сна лице хозяина дома.

На Грогане была желтая шелковая пижама. В руке он держал револьвер. На последней ступеньке он остановился. Стоял и смотрел то на Кори, то на Литу, потом опять перевел взгляд на Кори. В комнате царила тишина. Гроган неторопливо прошел вперед, нацелил револьвер на фигуру, распростертую на полу рядом с камином, и осведомился:

— Это еще что такое?

— Подарок, — сказал Кори. — Тот, кто вам нужен. Тот самый, кто нанял тех двоих в масках.

Гроган приблизился, чтобы повнимательнее рассмотреть Делберта Кингсли. Лита вышла из ступора, ее лицо стало мелочно-белым, и на нем читался ужас загнанного в капкан животного. Она подавала умоляющие знаки Кори. Тот отрицательно покачал головой, его печальный взгляд, казалось, говорил: «Единственное, что я могу, это пожалеть тебя. Мне действительно тебя очень жаль».

Лита поднесла руку ко рту, пытаясь сдержать рыдание. Она продолжала умолять, а Кори продолжал качать головой.

«Пожалуйста, — беззвучно просила она. — Ты же знаешь, что он со мной сделает! Ты знаешь, что случается с людьми, которые переходят ему дорогу. Но их, по крайней мере, ждет быстрая смерть. Без страданий. Они уходят из этого мира легко по сравнению с тем, как буду уходить я. Я умоляю тебя, я тебя умоляю...»

Кори не мог на нее смотреть. Он говорил себе: «Дело швах. Потому что ты знаешь, что ей грозит. Ты знаешь, ее смерть будет медленной и болезненной. А она не заслуживает такого ада. Конечно, она не паинька, но и не такая уж дрянь. Откровенно говоря, она — просто мелкий воришка. Если уж на то пошло, то год в исправительной колонии, где-нибудь на ферме, возможно, что-то изменит. Но ты не можешь думать об этом. Ты хочешь получить свои пятнадцать кусков. Но для того, чтобы положить эти денежки себе в карман, тебе придется предъявить доказательства, а твоим доказательством является она, и доказательством единственным. Но знаешь, что я тебе скажу? Мне не хочется, чтобы все получилось так. Это подлый способ делать деньги, и, если бы речь шла о сотне долларов или даже о пяти сотнях, ты, скорее всего, послал бы все к черту и вышел из игры. Но все дело в том, что тут речь идет не о сотне, не о пяти сотнях долларов, речь идет о пятнадцати тысячах. О пятнадцати тысячах долларов».

В этот момент Кори поднял глаза и увидел, как Лита медленно, но неуклонно продвигается к парадной двери. Он сделал упреждающий жест револьвером, велев ей оставаться на месте. Она остановилась и продолжала его безмолвно умолять, протягивая к нему дрожащие ладони. А потом, словно поняв, что это бесполезно, склонила голову и закрыла лицо руками.

Гроган повернулся к Кори и, указывая на мужчину, лежащего на полу, спросил:

— Что это за тип?

— А вы его не знаете?

— Никогда его не видел.

— Он — бывший зэк.

— Это мне ничего не говорит.

— Он живет здесь.

— И это мне ни о чем не говорит, — резко оборвал его Гроган. — Я никогда не имел с ним никаких дел. Тогда почему он в курсе моего финансового положения? Кто ему наболтал?

Кори указал на Литу.

— Нет, нет! Нет! — закричала она, делая отчаянную попытку спасти свою жизнь. — Он лжет, Уолтер! Он хочет обелить себя. Клянусь тебе, Уолт, я не знаю этого человека. Представления не имею, кто он такой. И если ты меня выслушаешь, если только ты меня выслушаешь...

— Ладно, — спокойно и миролюбиво сказал Гроган, — я тебя слушаю.

Зеленые глаза Литы хитро сощурились, и она принялась рассказывать деловым тоном:

— Все произошло так: я вышла, чтобы поискать Анну. Она взяла моду выскальзывать из дому по ночам, и я подумала: что, если она хитрит, влезает через окно и ворует. Кто знает? Ну, это сейчас не важно, поскольку я не смогла ее найти и вернулась сюда. Только я хотела открыть парадную дверь ключом, мне показалось, что я вижу в доме какое-то слабое свечение. Я возвратилась к машине и взяла фонарик. А потом я вошла в дом, и они были здесь, оба, и зажигали спички...