Николай Новиков - Месть карьерского оборотня

Немец Фридрих Клейн (по паспорту) встал, поднял правый локоть, как заправский русский гусар, и залпом опорожнил свой стакан с вином. Таня с улыбкой кивнула, благодаря за тост. Чем больше она говорила с Федором Петровичем, тем больше он ей нравился.

— Федор Петрович, я уже начинаю волноваться, — сказала она, подкладывая окорок и баклажаны на тарелку будущего свекра.

— Да и я волнуюсь, Танюша. Не понимаю, куда могла пропасть Катя и зачем Роман умчался. Ну что он может сделать? Иван сам все знает, все умеет… А если Иван не сумеет ее спасти, значит, никто не в силах это сделать…

— Ну что вы такое говорите, Федор Петрович!

— Прости, Танюша, глупости, конечно, да по нынешним временам все может случиться… А ты своих родителей предупредила, что задержишься у нас?

— Да, у меня же есть мобильник, позвонила.

— Надо мне и Роману купить, и себе, могли бы сейчас переговариваться. Твои родители не против?

Конечно, родители были не в восторге от того, что их единственная дочь задерживается в доме Клейна, но, по крайней мере, были уверены, что с ней все в порядке, и смирились, просили только звонить хотя бы раз в час. Рассказывать об этом будущему свекру Таня не стала.

— Все нормально, Федор Петрович, — сказала она, немного помолчала и добавила: — Ваш дом единственный в Карьере, где родители могут позволить мне задерживаться допоздна. Потому что они уважают вас.

— Спасибо на добром слове, Танюша, спасибо… — со вздохом сказал Федор Петрович. — Вот уже не знаю… стоит ли еще выпить вина или нет. Уж больно тяжко сидеть и ждать.

— Давайте сделаем небольшой перерыв, — сказала Таня. — Послушаем музыку, а потом и еще можем выпить вина. Я вам поставлю группу, которая очень нравится Ромке.

— Давай послушаем… Если это нравится Роману, и мне тоже понравится.

Громадный черный зверь несся вдоль лесополосы с противоположной от шоссе стороны. Сырая земля фонтанчиками брызгала из-под его мощных лап, влажные кусты высохшего бурьяна взмывали вверх и парашютами опускались на землю. Он мог бы легко опередить «уазик», который мчался со скоростью восемьдесят километров в час по пустынному мокрому шоссе с другой стороны посадки колючей акации-глядичии, и выскочить к дому стрелочника Захара Качуры, но не спешил. Его двойник был прав, главное — научиться совладать со своими чувствами в образе зверя. Понять ситуацию. Он мчался легко и свободно, внимательно слушая то, что говорили в «уазике».

— Опергруппа выехала в Карьер, на Куйбышева. Спецназ выедет, как только подтвердится наше предположение.

— Это не наше предположение, Вася, это показания Варвара, если ты помнишь.

— Я помню. Но не исключено, что там никого нет. А гонять спецназ попусту лишь по показаниям перепуганного мужика… В районе и других проблем до черта.

— Сами справимся. Я один их уничтожу, если они обидели Катю. На хрена ты поперся с нами, Вася? Чтобы потом прокурорским давать показания?

— Заткнись, идиот. Твоего салагу нужно было оставить на дежурстве, поселок-то без ментов.

— Надоел ты мне, капитан! Я в Чечне и не такие задачи решал, а ты кто? Дебильный следак! Торчишь тут, на мозги капаешь, а толку ноль. Тебя нужно было на дежурстве оставить!

— Кончайте кусаться, придурки! Тебе, Володя, хорошо бы знать, что Васька взял серийного маньяка, «гулькевического убийцу», а это уже серьезно.

— Ты лучше расскажи ему, как спас меня от топора Марданова, после этого я просто не могу остаться в стороне, когда такие дела творятся, Катьку, суки, похитили. И не хрена мне на мозги капать, я не салага!

— Ладно, проехали… не салага. Короче, Новоселов в курсе, ждет сообщений.

— Да пошел он на хрен!

Дождь становился все сильней, в Москве уже снег лежал, а на Кубани шел дождь. Холодные капли стучали по жесткой черной шерсти, не мешая легкому, свободному бегу зверя.

— Останови машину, останови немедленно!

— Что с тобой, Иван?

— Я чувствую, он где-то рядом, он близко!

Зверь резко остановился, упершись передними лапами в сырую землю и осторожно скользнул под колючие ветки акации, лег на влажную, желтую траву. Метрах в ста впереди за посадку выскочил Потапов, посветил фонариком, огляделся и вернулся к «уазику» на шоссе.

— Нашел, Иван?

— Заткнись, Вася. Найти его сложно, но я чувствую, он где-то близко. Мы с ним уже почти два сапога пара. Не пойму, при чем тут он?

— Поехали!

Зверь выполз из посадки и снова помчался вперед вдоль черной линии акаций-глядичий шириной метров в семь.